Теперь, когда Владимир распознал мое присутствие, я понимаю, что нет смысла и дальше играть в шпиона, поэтому откашливаюсь и громко говорю:
— Доброе утро, мальчики! — и вхожу в палату.
— Привет, Виктория, — удивленно произносит Андрей. Владимир приподнимается ровно настолько, чтобы прислониться к спинке кровати, и разводит руки в стороны, призывая меня к дружескому объятию. Он еще не восстановился после инсульта, поэтому движения выходят немного неуклюжими, но это последнее на что я обращаю внимание, когда с готовностью принимаю приглашение и обнимаю мужчину.
— Мы тут уже закончили, так что я оставлю вас, — произносит Андрей, захлопывая толстый ежедневник в черной кожаной обложке и поднимается, — Виктория, как освободишься, зайди ко мне на пару слов, хорошо?
Я примерно догадываюсь, о ком будет эта пара слов, но, не желая показаться невежливой (все-таки Андрей не виноват в том, что его брат идиот) просто киваю. Андрей уходит, и я переключаю внимание на Владимира.
— Вы сегодня отлично выглядите, — я выкладываю на стол контейнер с куриным паштетом и ломтики хлеба. Еще сегодня я проснулась достаточно рано, чтобы сварить для Владимира картофель, а по дороге купила зеленые яблоки.
— И чувствую себя не хуже. А вот ты девочка, кажется, чем то расстроена.
— И что же натолкнуло вас на эту мысль? — я не поднимаю глаз, продолжая возиться с провизией, но чувствую, что Владимир наблюдает за мной.
— Твой уставший взгляд.
— Я ведь пишу книги, забыли? Так что я просто не выспалась, потому что на меня внезапно нахлынуло вдохновение.
— Очень сомневаюсь. Ну да ладно. Но если тебе вдруг захочется выговориться…
— Спасибо, — перебиваю я, поймав на себе многозначительный взгляд из под морщинистых век, — Как насчет паштета?
— Отличная идея.
Я снимаю с контейнера крышку и передаю Владимиру вместе с вилкой и куском хлеба. Перекладываю картофель в тарелку и ставлю на тумбочку рядом с кроватью. Пока мужчина поглощен едой, я споласкиваю яблоки и наливаю в стакан сок.
— Когда вас выписывают? — спрашиваю я, присаживаясь на стул.
— Думаю, через пару дней буду дома. Даже не знаю, как бы я справился без твоей помощи.
— Пустяки.
— Нет, Вика, то, что ты сделала для меня вовсе не пустяк. Ты единственная кто не прошел мимо, когда я умирал у бакалейной лавки. Если бы не ты…
— Перестаньте. Любой здравомыслящий человек поступил бы точно так же.
— Тебе кто — нибудь говорил, что ты удивительная?
«Ты не сумасшедшая, Виктория. Ты — удивительная»
— Бывало, — вздыхаю я. Как бы мне не хотелось никогда не вспоминать слова Виктора, они словно замерли на автоповторе в моей голове. Я старательно пытаюсь заглушить их звучание и перестать жить вчерашним днем, но все еще думаю о том, что вчера с Градовым намного привлекательнее сегодня без него.