Минут через сорок, я все-таки выбираюсь из постели. Первым делом, я открываю балконную дверь и в дом тут же врывается запах сирени. Потом я иду в ванную и дольше обычного принимаю душ. Хочу сегодня быть идеальной. Только для себя.
На кухне я, как обычно варю себе кофе, добавляю в чашку немного корицы и прихватив с собой ноутбук, выхожу на крыльцо. Кстати, сегодня суббота, поэтому думаю я единственная, кто бодрствует в столь ранний час.
Но думаю я так совсем не долго. Меня прерывает знакомое тарахтение мопеда. Почтальон Вигман подъезжает к соседскому дому и глушит мопед. Я молча наблюдаю за ним, присаживаясь на крыльцо. Старик достает из сумки несколько писем и засовывает в почтовый ящик. Подпрыгивает от испуга, когда замечает меня, сидящую на крыльце.
— Леди, вы дико меня напугали, — произносит старик, шутливо прикладывая ладонь к груди, — Мне казалось, я единственный, кто не спит в такую рань.
Ну не ему одному.
— Как видите нас двое. Составите компанию? — предлагаю я, немного отодвигаясь в сторону, чтобы освободить место для своего утреннего гостя.
— С удовольствием, — соглашается почтальон и оставив сумку с почтой висеть на ручке мопеда, открывает калитку и заходит во двор.
— Хотите кофе?
Старик посылает мне благодарную улыбку, но отказывается. Я предлагаю чай и получаю положительный ответ. Почтальон Вигман находит подходящее местечко на моем крыльце, а я иду в дом, чтобы приготовить чашку чая для своего предрассветного гостя. На выходе из кухни, я прихватываю с собой коробку с бисквитными пирожными.
— Я бы хотел узнать, что будет дальше, — произносит Вигман, когда я возвращаюсь. Я не сразу понимаю, что он имеет ввиду книгу, в черновик, которой заглянул в мое отсутствие.
— Я бы тоже, — с горечью в голосе отвечаю я, имея ввиду вовсе не книгу.
— Думаю, я прикуплю себе экземплярчик, — он озорно подмигивает, будто ему не больше двенадцати лет. Я сразу же спрашиваю у Вигмана о его возрасте, и он отвечает, что ему семьдесят два.
— И сколько из них вы прожили со своей женой? — не понимаю откуда в такую рань, во мне взялось столько любопытства. Старика ничуть не смущает мой вопрос. Напротив, мне кажется, что ему приятен излишний интерес с моей стороны.
Он делает осторожный глоток чая и ставит чашку на крыльцо.
— О, я никогда не был женат.
Ничего себе!
— Почему? — интересуюсь я. Это так печально, что я тут же говорю об этом старику.
— Когда я встретил любовь всей своей жизни, она, к сожалению, уже была замужем, — его взгляд теплеет и становится мечтательным. Мысли почтальона уносятся прочь с моего крыльца, туда где хранятся дорогие его сердцу воспоминания, которые, уверена, он не променял бы ни на что на свете, — Она была совершенной. Знаешь, после нее у меня было много женщин, но в каждой из них я искал ее.