Он видит, как крутятся колесики в моем мозгу.
— Не усложняй ситуацию еще больше, Тру. Просто пей.
— Ты собираешься стоять здесь и смотреть на меня? — Он склоняет голову на бок. — Вдруг я не смогу?
— У тебя болит горло?
— Нет, все из-за страха перед зрителями.
Он пристально смотрит на меня.
Я морщу нос.
— У меня действительно боязнь сцены. Всегда нервничаю.
С горящими глазами он делает шаг ко мне. Я отступаю. Он делает еще один шаг, и я нервно делаю шаг назад, пока моя задница не ударяется о столик. Мне больше некуда отступать. Он наклоняется ко мне, и мое сердце притворяется скаковой лошадью, начав скакать галопом.
— Труви, — шепчет он мне на ухо. — Красивая. Упрямая маленькая королева пчел. Я хочу, чтобы ты попила, потому что вода поможет тебе исцелиться, а не потому, что я пытаюсь контролировать тебя. Не бросай мне вызов только для того, чтобы доказать себе, что ты можешь это сделать.
Его голос убийственно сексуален. Боюсь, мне придется ухватиться за лацканы его костюма, чтобы не соскользнуть на пол.
Он отступает назад, прежде чем я растекаюсь в лужицу, и впивается в меня своим пронзительным взглядом.
Я делаю хороший, долгий глоток из модной стеклянной бутылки, стараясь, чтобы моя рука не дрожала, а сердце не разрывалось от напряжения.
— А теперь давай уложим тебя в постель, — произносит он, как только я допиваю.
Затем берет меня за руку и ведет через гостиную в мою спальню, не спрашивая дорогу, потому что уже ее знает.
В комнате Элли горит свет, который просачивается из-под закрытой двери ее спальни. Я слышу тихие голоса, доносящиеся изнутри, когда мы проходим мимо, и надеюсь, что на этот раз она смотрит что-то менее удручающее, чем «Собачья жизнь».
Когда мы добираемся до моей комнаты, Лиам включает свет и отходит в сторону, пропуская меня внутрь.
Все было таким же, каким я все оставила. Не знаю почему, но мне кажется, что должно быть какое-то доказательство того, что случилось со мной в переулке за рестораном. Какой-то красноречивый намек на то, что моя жизнь изменилась в период между моим отъездом и сегодняшним днем. Видимое различие.
Кроме, разумеется, волка, следящего за каждым моим движением голодными хищными глазами.
Он стоит совершенно неподвижно, наблюдая, как я ставлю полупустую бутылку с водой на комод и провожу рукой по своим растрепанным волосам.
— Я... — Я прочищаю горло. — Я хочу принять душ перед сном.
Я не хотела его провоцировать, но будь я проклята, если его глаза не вспыхивают желанием. Он смотрит на кровать, опустив ресницы, потом снова на меня.
— Конечно, — хрипит он. — Я сам закрою за собой. Твое пальто на кухонном стуле. Лекарства лежат на полке в маленьком белом пакете.