— Идемте со мной, — Гончаров поднялся, допив коньяк, и мы все вместе вошли в дом.
Михаил Юрьевич пересек гостиную и толкнул дверь из красного дерева. Мы оказались в просторном светлом кабинете, но не таком, как в офисе. Здесь было уютно, что ли… Видно, что хозяин этот кабинет любил. Фотографии на стенах, книги в шкафу и на столе, обои даже миленькие.
Указав нам на диван, Гончаров устроился за столом и открыл один из ящиков. Достал фото, провел по нему двумя пальцами с какой-то странной улыбкой и посмотрел на нас с молчаливым Ботаником.
— Ее звали Лида.
Пока я охреневала от перемен в великом и ужасном, Ботаник додумался спросить:
— Вы ее любили?
— А ты, парень, явно учился у лучших, — Михаил Юрьевич даже не злился.
— Что случилось? — наконец-то отмерла я.
— Это долга и неприятная история. И я более чем уверен, что она здесь ни при чем.
— А вдруг? — настаивала я.
Ох, наверное, чуйка передается половым путем, потому что я сейчас в полной мере поняла, о чем говорил Леша.
Гончаров посмотрел на Ботаника и спросил:
— Он же все равно узнает, даже если подождет на улице?
— Михаил Юрьевич, — вступил снова в разговор мой протеже, — то, что вы говорите Ивонне, остается на замке, если это, конечно, не уголовно наказуемое деяние, срок давности которого еще не истек.
— Ничего уголовного там не было, да я вообще чист перед законом.
Я чуть не прыснула в кулак от такого заявления. Но собралась и спросила:
— Так расскажите нам эту историю.
— Хорошо, — Гончаров кивнул наконец-то, пока я рассматривала фото на стенах.
А Михаил Юрьевич любит путешествовать, да и всегда любил, судя по всему. Некоторым фото в рамках явно лет двадцать-тридцать.
— Ивонна, слушать будешь? Или тебя так увлекли мои фото?
— Я вас слушаю, — заверила, переведя взгляд на Гончарова, который явно собирался с силами для разговора.
В подобном состоянии видеть его — это нонсенс. Скорее планета остановится, чем я еще раз увижу такого Михаила Юрьевича. Хотя что-то похожее мне уже приходилось наблюдать, когда он заявился со странным разговором ко мне домой. И пусть тогда его слова показались мне бредом, но я смогла что-то вычленить, связать и додумать. И, судя по всему, попала в точку.
— Как иногда жизнь интересно поворачивается, — начал Гончаров с философской мысли, и только я открыла рот, чтобы прокомментировать, как Ботаник, предугадав мое стремление, ущипнул меня за бок. — Прошло больше тридцати лет, — Михаил Юрьевич продолжил, даже не обратив на наши телодвижения внимания, так его захватили воспоминания. — Я уже и не думал, что ту историю кто-то вытянет наружу.