Нет, ну иногда рядом с ним мои желания противоречат друг другу. Сейчас я захотела послать его к черту.
- У меня есть другое предложение, - невинно посмотрела я на Калинина. - Мы же найдем где-нибудь магазин? Или тебе денег одолжить?
Зря я это ляпнула! Опять... Иногда подобные фразы вырываются у меня сами по себе. Андрей еще немного посверлил меня взглядом и поднялся. Сбросив с себя пиджак, он не занял так полюбившееся ему кресло, а остановился напротив меня. Я продолжала лежать на кровати, только теперь положив руки за голову. Интересно, какую умную фразу он вспомнит сейчас?
Но Калинин ничего не сказал, только закатал рукава рубашки, пока я бессовестно пялилась на него. И как я могла рассмотреть за этим напыщенным, жутко занудным, да еще и старым, ладно, не таким уж и старым, но все равно... Все равно я рассмотрела в нем мужчину, сексуального, чертовски привлекательного и невыносимого. Но невыносимым он был только в силу его недосягаемости. Я не понимала, что чувствую, но каждый раз убеждала себя, что это игра.
Только я ошиблась, хоть и не хотела признавать. Я слишком прикипела к нему, слишком доверилась, открыла для себя что-то как будто. Но я не влюбилась. Еще раз нет! Так почему я не могу с ним расстаться?
- Андрей, извини, - сказала наконец-то я.
Наше молчание затянулось, и кто-то должен был его нарушить. Это сделала я, а Калинин все так же смотрел, как будто оценивая, и молчал. Да что же он за человек, в конце-то концов?! Я почему-то провела аналогию с императором Нероном. Ну, римского в нем было много в плане рельефа, когда я вспоминала Андрея голым. Но скорее моя ассоциация была связана с жесткостью. Жесткая красота, черствость с нежностью, сила мышц в теле обычного психолога - все это было таким правильным для меня, таким притягательным.
- Перестань меня рассматривать как сочный стейк, - усмехнулся Калинин. - Увы, моя прожарка слишком сильная. Зубы сломаешь.
Сволочь ты, Андрей Григорьевич! Отталкиваешь меня всеми возможными способами.
Красивая, молодая, импульсивная - я видел в ней эту привлекательность, граничившую с безумием. Хочешь привязать меня сексом, девочка - не получится. А чувствами тем более.
Я это уже проходил - мне не понравилось. Это даже больно было, хоть я об этом никому и не рассказывал, больше пятнадцати лет носил в себе.
Карина так и лежала на кровати, даже задранную футболку не опустила, а я смотрел на ее живот, плоский, но упругий. Смотрел на шею, такую пульсирующую. Смотрел на выступающие ключицы... Я смотрел и оценивал все. И это мне нравилось. Вернее, она мне нравилась. Эта невыносимая девчонка, свалившаяся как снег на голову.