Взлетали на катере даорцев. Причем техника у них отвратная — медленные до отвращения. И потому, пристегнувшись, я тут же решила поспать. Потому что это наши корабли до орбиты за 20 минут добираются, а даорцы часа полтора лететь будут. К слову Эгнер тоже мгновенно заснул — опыт.
К моменту стыковки я даже выспаться успела. Посол тоже. Так что едва раскрылись двери шлюза, мы бодрой походкой направились на корабле даорцев. Вошли, миновали скан, Эгнер кивнул двум тайремским офицерам у дверей…
Застыл с занесенной для шага ногой! Я же уже стояла, потрясенно глядя на то, как стремительно закрываются двери шлюза…
— Знаешь, Мел, — раздался совсем рядом раздраженный голос седьмого архонта, — кажется, мы договаривались, что в следующий раз ты будешь воровать меня. Меня, а не моих офицеров, или же мою мать!
Чувствуя холодок плохого предчувствия по позвоночнику, все же нагло ответила:
— Облом, Эрих, это теперь моя мама. И да — она мне больше тебя нравится.
В следующий миг меня схватили за плечо и резко развернули. И вид у седьмого архонта был самый что ни на есть голодный и злой. А еще уставший. И даже…
— Серьезно, Эрих, — я невольно улыбнулась, — мама даже стажировку проходит сейчас, и у нее роман с Бадером наклевывается, и она правда классная, а у меня вообще никогда толком мамы не было, так что она мне нужнее, правда.
Закрыл глаза на мгновение, затем резко выдохнул и сказал:
— Ладно, пусть остается.
Я даже удивилась, но сказать что-либо еще не успела — створки шлюза распахнулись вновь, открывая нашим взорам малый катер тареймской постройки.
— Архонт Дагрей, что происходит? — возмутился пришедший в себя посол Эгнер.
Эрих молча подхватил меня на руки, прижал к себе, и понес в катер, ответив:
— Ничего особенного, господин посол, забираю свою жену.
— Что? — Эгнер сорвался на визг.
А я смотрела на седьмого архонта и улыбалась. И ничего не могу с собой поделать, просто смотрю на него и улыбаюсь. И почему-то несмотря ни на что, так хорошо на душе.
Внеся меня на катер, Эрих сел в кресло, продолжая сжимать в объятиях. Заметил мою улыбку и хмуро спросил:
— Что?
А я взяла и честно призналась:
— Люблю тебя.
Эрих вздрогнул всем телом, не веря, не понимая, боясь поверить, наверное. Затем неожиданно осипшим голосом спросил:
— Что?
— Да ладно, — я обвила руками его шею, — ты слышал.
Не верил. Смотрел на меня и ни секунды не верил. А я, сама Мегера, заместитель главы разведуправления полулежала у него на коленях, смотрела и понимала — у меня отпуск. Сто процентный. Медовый. К чертям все на свете, но если у него мама такая потрясная, значит и он хотя бы на половину классный.