Басю передернуло.
— Понимает, — сказал он, просто, чтобы что-то сказать.
Клим посмотрел сердито.
— Я его с пяти лет знаю. В садик вместе ходили. Тогда он вообще от других не отличался… Давай, чего стоишь! Приготовились! И-и… раз!!
Они ударили — из всех сил, втроем. Правда, Аксель опоздал на долю секунды, но дверь все равно не выдержала и распахнулась, так что они влетели внутрь и увидели в свете фонарика:
Вторую дверь в дальнем конце комнаты.
Аккуратную горку мертвых крыс на полу — смрадную кучу, вонявшую на весь подвал.
И еще кое-что.
— Ложись! — заорал Клим и что было сил толкнул Акселя в бок. Аксель упал. Бася отшатнулся и тоже упал. Клим бросился на пол — неудачно — и вскрикнул от боли.
Блеснула яркая, небесного цвета искра. Запахло озоном.
Паук рванулся вперед.
'Кто его здесь оставил?' — подумал Клим и тут же понял: тот, кто изрисовал стены. Не мог же безмозглый механический паук сойти с ума. Кто-то привел его сюда, вскрыл панель на спине и выставил режим охоты. Потом ушел. Запирая дверь, смеялся, представляя, что будет, если с улицы забредет неосторожный бродяга и, осмелев, взломает дверь. У того, кто это сделал, и впрямь было чувство юмора — ну очень своеобразное.
Паук пронесся между Климом и Акселем — цокали по бетонному полу ноги, трещал выставленный для атаки шокер. Режим охоты отличался от режима захвата тем, что Пауку позволялось парализовать жертву электричеством. Или убивать.
Робот добежал до взломанной двери, развернулся. Снова треск шокера. Бася сломя голову кинулся к светлому прямоугольному контуру, что виднелся напротив. Ударил всем телом. Послышался треск сорванного замка, блеснул яркий дневной свет. Бася исчез. Паук метнулся за Басей, замер перед порогом. Затем бросился на Клима — тихий шелест гидравлики, восемь суставчатых ног и быстрая смерть на концах электродов.
Рядом с Пауком возник Аксель. В руках он сжимал кусок водопроводной трубы — строители оставили в подвале не только надписи. Аксель обрушил трубу Пауку на спину. Робот подпрыгнул, ринулся в угол, вскарабкался на потолок, и уже оттуда упал на пол. Где остался лежать — потрескивая шокером, подергивая лапами и пованивая горелой проводкой.
Аксель, как рассерженный краб, бочком подобрался к Пауку и принялся охаживать его трубой. Паук не двигался, но Аксель все бил и бил его, пока не устал. Потом отбросил трубу, подошел к лежавшему поодаль Климу, схватил его за ноги и потащил к выломанной двери. По дороге Аксель пнул Паука — напоследок.
Клим, сопя от боли, обвел глазами комнату. На стене кто-то написал светящейся краской: «А ПАУК-ТО НЕ ШУТИТ!»