– Несомненно, – кивнул инквизитор. – Свободный маг, который признал власть некой Нераты – конечно же, сектант! Только вот в Антаре нет ни одного божества с этим именем. Все-таки пришлый.
– Думаю, вам стоит заглянуть в большую энциклопедию древних божеств, шейд Виллор. – Там описаны верования многих стран. Возможно, там вы сыщите нужную вам богиню и то, чему она покровительствовала. Не уверен, что это поможет вам, но ведь этого нельзя исключить полностью.
Шейд подхватил куртку, но вновь посмотрел на целителя:
– Больше нет ничего, что мне стоило бы знать о печати?
– Всё, что увидел, я вам сказал, шейд Виллор.
Маг поднялся с кресла, чувствуя облегчение, что пугающий гость уходит, но встретился с испытующим взглядом инквизитора.
– Мастер Шорт, я благодарен вам за вашу помощь и надеюсь на то, что вы сдержите свое слово. Мне не хотелось бы стать для вас… – взгляд стал жестким, – опасным.
– Я никому не выдам вашего секрета, – облизав губы, ответил целитель. – Мне нравится мое размеренное существование.
– Рад это слышать, – Виллор склонил голову и стремительно направился к выходу, бросив Язве: – Уходим.
Эйдан покинул дом мага и устремился вперед, не выбирая направления, не оглядываясь, и не обращая внимания на спешившего позади Язву. Мысли кружили в голове потревоженным роем. Он пытался ухватиться хотя бы за одну, чтобы упорядочить хаос и разобраться в недавнем прошлом. Несъемная печать…
– Вот тварь! – зло воскликнул шейд, и какая-то женщина испуганно шарахнулась в сторону.
Если бы сейчас была возможность повторно убить Мирис, Виллор удавил бы ее собственноручно, впервые испытав при этом удовольствие. О не-ет, он бы не был безразличен, как обычно, просто исполняя свой долг, он бы насладился каждым мгновение уходящей жизни, выпил бы ее страдания, словно нектар, наблюдая, как угасает сознание, как дыхание перестает поступать в легкие, как стекленеет взгляд.
– Бесы, – хрипло выдохнул инквизитор и остановился, ожесточенно мотнув головой.
Собственное состояние вдруг показалось ему неестественным, неправильным, чуждым. Вообще всё, что творилось с ним с той минуты, когда Эйдан появился в доме Ливианы Ассель, выходило за рамки привычного поведения шейда Виллора. И та лихорадка, что охватила его в столовой дома вдовы, когда пришлось стоять у раскрытого окна и жадно ловить воздух, смешенный с каплями дождя, та лихорадка была неестественной.
– Ваше благородие…
Виллор вскинул руку, приказывая Язве замолчать. Он еще раз вспомнил, как задыхался, глядя на хозяйку дома, и вывод сорвался с языка негромким: