– А спутников совсем не разглядел?
– Нет, шейд Виллор.
– Сиплый, который оборачивался?
– Не-ет, сосед его. По правую руку сидел сиплый. Как раз по дороге к дверям. Так что…
– Сколько времени прошло между тем, как ты узнал про чашу и нашей встречей?
– М-м, – промычал Язва. – В Дарг я направился сразу же, как узнал про чашу. Это было уже в конце моих шатаний. Как раз назначенный вами день приближался, так что я и задерживаться не стал. Думал, что с пустыми руками вернусь, и вдруг, когда уже не чаял, мне этот мужик подвернулся. Добирался дня три, а вы появились, аккурат, в день моего возвращения. Если считать и пьянку, то четыре дня.
Виллор поджал губы. Ансон находился недалеко от Дарга. Никс отправился туда почти сразу же, с ним трое охранников. На дорогу у него ушло вдвое меньше, чем у Язвы, если нигде не задержался, а он не задержался, значит, через день-полтора он уже был в Ансоне. Но прошло полтора месяца, а вестей за это время так и не было. Не вернулся ни Никс, ни его охрана. Слишком долго даже для затянувшегося дела. Да и полтора месяца…
– Собирайся, – велел шейд, не оборачиваясь к осведомителю.
– Ваше благородие…
– Едешь со мной в Ансон.
Виллор обернулся и посмотрел в глаза Язвы.
– Кем мне назваться? – обреченно спросил мужчина, понимая, что отказать инквизитору он не может.
– Моим слугой, кем же еще, – усмехнулся шейд. – Обратим в реальность твою сказку.
– А что случилось? – в который раз спросил осведомитель.
– Никс исчез.
– Ох, – Язва почесал в затылке. – А…
– Живо! – неожиданно резко гаркнул Виллор, и больше Язва не задавал вопросов.
Через десять минут они уже выходили из дома осведомителя. Тот был одет в добротный дорожный костюм, начищенные сапоги и плащ, какой вполне мог позволить себе слуга знатного шейда, не стесненного деньгами. Сейчас в нем невозможно было опознать ни нищего Язву, ни жителя бедных окраин, к которому пришел старший инквизитор.
– Лошадку только мою забрать надо, ваше благородие, – сказал новоиспеченный слуга.
– Жду на выезде, – ответил Виллор, отвязывая своего жеребца.
И они временно расстались. Шейд, не желая больше задерживаться в Дарге, направился к городским воротам, Язва, ругая дурную погоду, грязь и всех шейдов разом, поспешил к конюшням господина Лисса, где стояла его кобылка. Виллор не слышал ругательств соглядатая, но если бы услышал, остался бы к ним равнодушен. Ему нужен был Язва, и тот не мог отказаться, не мог сбежать, не мог спорить. Эйдан знал тайну «нищего», знал, куда уходят деньги, которые зарабатывает тот, шпионя на старшего инквизитора. Знал и другие способы, которыми Язва добывал средства на хлеб не только себе, но и для одной милой вдовушки, которая растила его сына. Любовница и их отпрыск были теми, кем дорожил лже-нищий, и кого скрывал от всех, опасаясь подвергнуть опасности.