– Ты что-то скрываешь, братец? Есть то, о чем я не должен узнать? Или… о ком?
Это была насмешка, но на Райдена произвела эффект.
– Что за глупость, брат? – возмущенно воскликнул он. – Я не якшаюсь с отступниками!
– Тогда, может, на моем лице отметины гнилого поветрия, если ты бежишь, словно трусливый заяц, стоит мне только появиться? – Эйдан поймал взгляд брата и некоторое время не отпускал, давая почувствовать свою внутреннюю силу, и Райден, судорожно вздохнув, признался:
– Это всё твой проклятый перстень. Бесы знает, что он тебе покажет. Даже зная, что на мне нет вины, я чувствую себя неуютно. Я, правда, рад тебе, Эйдан, но твое нынешнее положение несколько… пугает.
– Значит, в этом доме никогда не появится ересь, – усмехнулся средний Виллор и закончил таинственно: – Кто знает, когда я появлюсь снова… – Брат сглотнул и кивнул в ответ, соглашаясь со словами Эйдана.
Даже мать не смогла себя заставить не бросать взгляды на перстень, словно боялась, что он вдруг сменит свой цвет. Пожалуй, только младший брат искренне радовался встрече, не без гордости и зависти поглядывая на символ принадлежности к Ордену инквизиторов. Впрочем, спустя несколько лет и он стал более сдержан. В первый момент напряженность, появившаяся между ним и семьей, разозлила Эйдана, но и от этого чувства он быстро избавился, воспринимая страх перед Орденом с насмешливым равнодушием. Появлялся он в родительском доме всё реже и задерживался всего на несколько дней, просто нанося положенный визит вежливости. Тоски по отчему крову шейд Виллор не имел. Родня не заваливала инквизитора мольбами навестить их.
Это было вполне понятно. Инквизицию люди побаивались, и чем сильней становился Орден, тем больше разрастался страх. Порой страх доходил до ненависти, но показывать это опасались, потому что вызвать подозрение в пособничестве магам никто не хотел. Недолюбливали люди и магов, тому было немало причин, и одна из них та, по которой Королевская служба по надзору за магией была преобразована в Орден инквизиции. Обычных клерков сменили братья, чьей функцией был поиск и уничтожение потенциальной угрозы – тех магов, кто отказывался подчиниться закону. Следователи, каратели, палачи – они несли людям королевскую волю, исполняли приговор и отсекали всякую возможность повторения событий полуторавековой давности.
Восстание магов… Живых свидетелей уже не осталось, но память о той мясорубке, которую устроили одаренные, была еще жива. Мир всегда был наполнен магией, и люди, способные управлять ее потоками, рождались, должно быть, от начала времен. Когда-то давно, еще в древности, маги правили этим миром. Летописи и толстенные книги тех времен рассказывали о величии древних колдунов, об их деяниях, об ужасающих войнах, когда небо даже ночью было озарено сиянием Силы. О том, что войны магов выкашивали жителей, лишенных дара, летописи умалчивали. Эти жертвы не считались невосполнимыми, они вообще никак не считались – какая ценность в жизни ущербных калек, лишенных благословения богов?