Все вокруг схватились за уши. Кто-то присел, а кто-то упал, а потом парк заполнили крики и звуки прилетающих на артефакты сообщений.
Началась паника.
Боже, мне конец!
— Терас, что происходит?! — спросила я дрожащим голосом.
Волк меня в тот момент уже отпустил и, прочитав пришедшее ему сообщение, что-то быстро писал в своём артефакте.
— То, чего я и боялся. Уничтожено три здания: орден радующих дев, дом общественниц и твой салон, Дарина, — сказал он глухо сквозь зубы, и я, схватившись за сердце, начала оседать на пол. — Останься здесь, а я должен заняться устранением последствий. Без паники, всё решим.
Терас подхватил меня на руки и усадил на диван, а сам вылетел из ложи.
Сидеть в неведении? Нет! Мне надо бежать в мою мастерскую! Боже, я не могла поверить, что её больше нет. Мне нужно было увидеть это своими глазами! Доминус же наложил на меня печати. Мне никто не может навредить! Почему-то все это время я была уверена, что печать защищает и моё имущество тоже…
Нет! Нет! Не может так всё закончиться!
Задышала, пытаясь взять под контроль непослушное, бьющееся в нервном ознобе тело, и как только немного отошла от первого шока, сорвалась с дивана, чтобы помчаться к своему детищу.
Бежала так быстро, как не бегала никогда в жизни. Продиралась сквозь толпу, уворачиваясь от столкновений — откуда только силы взялись?! Но когда добиралась до своей улицы, убедилась все правда, и последние силы резко кончились.
Оперлась рукой о стену ближайшего здания, которое совсем не пострадало и, зажав рукой рот, сквозь слезы наблюдала, как тушат пожар принявшие вторую ипостась огромные оборотни-слоны. Г иганты зачерпывали трехметровыми хоботами из выросших прямо на тротуаре резервуаров воду и поливали, поливали ею всё, что нажито непосильным трудом…
Боже! У меня больше ничего нет. Ни-че-го-шеньки не осталось! Даже сил и желания начинать трепыхаться с нуля. Я закрыла глаза. Не могла больше смотреть на то, как погибает созданное с любовью творение. Даже моему оптимизму и работоспособности есть предел, и он догорал сейчас вместе с моим салоном…
— Дарина, Дариночка, что же теперь будет? — добила меня непонятно откуда подлетевшая Галинь.
Я молчала. Говорить было нечего.
— Дарина! Соберись! Ничего не кончено, пока мы живы! — а это мудрая Веревика попыталась меня взбодрить, но слова её пронеслись мимо моих ушей. Белым шумом.
— Дарина, где же мы будем жить? — голос волчонка срывался, и вот ему удалось до меня достучаться.
Бутя плакал. Это заставило меня вынырнуть из страданий и прижать пацаненка к себе, пытаясь хоть как-то подбодрить. А слов так и не было. Голос будто пропал…