— Может быть мы все же уйдем с лобного места? А то на нас все смотрят, — я хоть и была увлечена разговором с господином Послом, но не забывала контролировать окружающую обстановку.
— Не любите быть в центре внимания? — спросил Платон, подавая руку в то время как другой открывал дверь машины.
— Скажите это моему куратору. Она вас на смех поднимет, — я, держа одной рукой букет, постаралась грациозно залезть в машину. В итоге могла поспорить в грациозности со слоном.
Оказалось, что одновременно держать огромный букет и пытаться не помять розы о различного рода преграды крайне проблематично. Дело в том, что одновременно я и букет не желали протискиваться в дверь. Либо влезала я, а букет оставался снаружи, либо букет, тогда мне не было места.
— Кажется у нас проблема, — пришлось признать очевидное. — Кто-то из нас останется на улице.
— Исключается, — заявил Платон. — В сторонку, — он нажал пару кнопок в салоне автомобиля и сиденье отъехало назад, освобождая достаточно места для нас обоих. — Это моя вина. Не подумал, — принялся каяться.
В итоге с пятой попытки я оказалась внутри вместе с букетом роз, который пришлось пропустить между ногами. Пикантно, но не смертельно. Будь я в юбке, то вряд ли мне это удалось. А взяв букет, я не желала с ним расставаться.
Я искоса глянула на Платона. Все же он знал чем покорить девичье сердце. Подманил на чай, поймал на розовый букет и теперь я в полной его власти, вернее, в машине.
Мы пили чай из пластиковых стаканчиков и смотрели на закат солнца. Возле искусственного озера, оставшегося после добычи песка, установили лавочки для отдыхающих.
— Полина, вы самая удивительная девушка, с которой мне приходило встречаться, — произнес Платон, подливая из термоса чай. Его форма была круглой, но без второй колбы. Материал прозрачный, типа стекла с гранями, но не стекло. Какой-то удивительный сплав, способный сохранять чай обжигающе горячим на протяжении всего времени.
Еще меня удивил объем. С виду маленький, а в действительности в него помещалось гораздо больше. Чудеса.
— Мне, наверное, стоит обидеться на множественное число девушек, но я не буду, — подула на чай, сгоняя появившуюся на поверхности бульку к краю стаканчика.
— Почему? — искренне удивился Платон, повернувшись ко мне корпусом. Лучи заходящего солнца падали на темную шевелюру мужчины выбивая красноватые блики. За такой оттенок любая модница многое отдала.
— Вряд ли я долго задержусь в качестве удивительной. На моем месте в скором времени окажется другая. Более покладистая. Понимающая правила игры, — я не лукавила. Шикарный букет вместо того, чтобы приблизить меня на шаг к Платону, наоборот, показал разницу уровней.