Зачем она обсуждает рабочие дела при моей девушке? При мне? Зачем говорить о важности сделки при дочери, которая ничего в этом не понимает? В ее день рождения! В круглую дату, которую она планировала отметить и готовилась сильно заранее. Я слышал, как она искала подходящее место, слушала отказы в попытке зарезервировать столик и тихо ругалась. При ее эльфийском голосе ругательства звучали мило и по-детски. Я хотел ей помочь отметить день рожденья. И помог, организовав для нее маленький сюрприз. Надеюсь, ей понравится. Надеюсь, ее глаза будут светиться счастьем. Я так хочу это увидеть. Хотя бы раз.
— Но я…
— Ничего не хочу слышать. Сотри свою помаду и спускайся. Нас ждет прекрасный вечер.
Нет, не ждет. Потому что глаза моей сводной сестры в этот момент тухнут.
Архиповы приходят через десять минут. Я успеваю только чертыхнуться, оставить наедине всех женщин в доме и нацепить первый попавшийся костюм. Надевать запонки и заправляться не собираюсь: я давно знаком с семьей Марины, соблюдение приличий не требуются.
Когда я захожу в столовую, они все сидят на своих местах, даже папа присоединяется. Остается только свободное место рядом с Мариной. Эльза сидит практически напротив меня, неуверенно смотрит на тарелку, в которую кладут свежеприготовленный стейк и легкий салат. Из ее прозрачно-голубых глаз буквально сквозит грусть и разочарование от этого вечера. Если бы мой день рождения испортили, я бы, наверное, тоже грустил. Я всегда относился ревностно к этому дню. А она? Как относится она?
— Даниил, нам очень жаль, что ты получил такую сложную травму, — начинает Арнольд — папа Марины. Странно, что они прервали свои разговоры о большом бизнесе и обратили внимание на детей. — Как твоя нога?
— Уже лучше. Реабилитация прошла успешно.
— Хорошие новости. Значит, в скором времени ты сможешь возглавить компанию. Я прав, Гриш?
Что?
В горле застревает ком и не может выйти наружу. Он не дает дышать, сосредоточиться на вопросе Арнольда Сергеевича. Но я быстро беру себя в руки и пытаюсь осознать, во что меня вновь втравливают.
Что значит возглавить? Я не говорил об этом и никогда не планировал связывать себя с компанией родителей. Мама хотела для меня не такого будущего. И я его не хотел. Противился всеми силами, даже когда папа насильно устраивал мне экскурсии в компанию.
Все вокруг молча ожидают моего ответа, а я не сразу могу собраться и сказать хоть что-то. Точка кипения, кажется, вот-вот будет преодолена. Но я гляжу лишь в прозрачно-голубые глаза, которые недоуменно смотрят сначала на родителей Марины, затем на меня. Она поджимает полные розовые губки и слегка качает головой из стороны в сторону, чтобы это увидел только я.