“Где же Ботвар? – подумал Хьялти. – Наши враги были бы разбиты под его натиском. Где он может быть, если покинул нас в столь грозный и великий час?”
Он обрушился на врагов и пробился с боем к залу, где увидел Ботвара. Тот сидел, склонив как бы в раздумье голову, и молчал.
– Вставай, – стал уговаривать его Хьялти. – Время ли сейчас для лени и дремы? Где твоя доблесть, твоя верность нашему королю?
Он схватил его и постарался поднять на ноги.
– Встань на свои сильные ноги и испытай силу своих рук, костьми и жилами больше похожих на медвежьи. Вставай, – прокричал он вновь, – или я подпалю весь зал. Увы, ты потеряешь всю славу, которой столь долго наслаждался!
Ботвар встал, слегка пошатываясь.
– Ты сослужил королю гораздо худшую службу, нежели надеялся, мой Хьялти, – сказал он. – Но я вижу, что тщетно бороться с судьбой. Все случится, как и должно произойти. Смерть – это ничто, добрая слава – вот ради чего стоит жить.
Я пойду с тобой на битву, и вместе мы сделаем все, что в наших силах.
Они возвратились на поле битвы, и белый медведь при их появлении сразу же исчез. Ход битвы тут же переменился…».
Именно на примере воинов-берсерков удобнее всего рассмотреть истоки недюжинной силы, выносливости и неуязвимости воинов, практикующих звериные культы. Судя по всему, данное искусство (а соответственно и обучение ему) содержало две основные части, первой из которых является умение приводить себя в состояние «боевого неистовства» (сканд.) или «боевого пыла» (ирл.) и использовать это состояние. Второй частью звериных культов является установление шаманской связи со зверем-тотемом.
«Боевое неистовство», как нам представляется, суть разновидность священного экстаза, обозначаемого скандинавским термином «одр» odr, т. е. некоторое, вполне определенное особое состояние сознания. Священный экстаз в равной степени почитался неотъемлемым элементом и поэтического (заклинательного) искусства, с чем связано, например, и имя самого Одина, восходящее к тому же термину. Любопытно, что в сохранившихся древнеирландских рукописных правилах приема воина в дружину-фьана, после чего он становился «фением», вторым по значимости условием стоит прекрасное владение стихосложением.
Принцип воздействия на человека «боевого неистовства» можно проиллюстрировать на простом общеизвестном примере хождения по углям, которое многие люди могут совершать, приводя свое сознание в особое состояние, действительно родственное и священному экстазу поэта, и «боевому неистовству» древних воинов. Собственно говоря, каждый из нас, по мнению Платова, путем несложной аутогенной тренировки может добиться умения делать отдельные участки кожи нечувствительными к воздействию высоких температур, причем принципиальным является то, что при правильном подходе к делу не только снимаются болевые ощущения, но и не происходит изменения тканей (т. е. возникновения ожога). Увеличив этот эффект во многие сотни раз, можно получить представление о неуязвимости берсерков для мечей и копий противника.