— Все просто, — жестко усмехнулся брат, — сразу, как у него появился повод для того, чтобы наконец-то меня «убрать», он решил перед этим хорошенько на мне отыграться. Вместо того чтобы сразу убить, его парни методично избивали меня несколько дней. Не знаю, сколько бы все это продолжилось, но в один из дней заброшенный дом, в котором меня держали, подорвался ко всем чертям.
— Может быть, он просто хотел тебя припугнуть? Надеялся, что тогда ты замолчишь? Но взрыв нарушил его планы?
— Думаешь? Мне кажется, и взрыв был спланирован. Но именно в тот день у меня получилось сбежать. Тоже подозрительно, — Богдан взъерошил волосы, — я тогда еле двигался. Просто полз и полз, не знаю, на что надеялся, но в один момент меня отшвырнуло взрывной волной.
— А дальше?
— Не поверишь, но опять же твой папаша. Почему, найдя меня, он уложил в больницу, не добив, я так и не понял, но хорошо запомнил его слова о неизвестных мне тогда Олеге и Авроре.
— Ты действительно потерял память?
— Да, я почти полгода думал, что я сирота Хабаров Богдан, частенько вспоминая своего единственного посетителя. И только когда ко мне начала возвращаться память, до меня дошла вся суть его угроз. Буду сидеть тихо, подыгрывая ему, и он не тронет тех, кто мне дорог. Вот и весь расклад.
— Ты мог связаться со мной. Мог! — я закричал, не сдержавшись. Весь его рассказ напоминал бред сумасшедшего. Я даже представить не мог, что Богдан настолько боялся отца. Девять лет! Девять лет испорченных жизней.
— Не помню, чтобы у тебя было какое-либо влияние на отца.
— Мог рассказать все матери. — Уж у кого, так у неё точно было влияние на отца.
— Раз ты такой смелый, пошел бы сам и рассказал. А что?
Тут мне было нечем крыть.
— Я не нашел ни одной прямой улики.
Богдан склонил голову, подперев ее ладонями, и монотонно выдал:
— У меня тоже не осталось ни одной прямой улики, если ты об этом. Я сам же их все и уничтожил. Алкоголь все же зло, — развел он руками. И поклонился, словно каясь. Идиот.
— Не перегибай. Лучше собирай свое шмотье, в Москву едем вместе.
Все. Тут все понятно. А в Москве меня ждёт Кнопка. И разборки с отцом. Придётся пускать в ход все, что я на него нарыл, лишь бы прижать к стене и обезопасить шкуру брата.
— Воскрешать меня будешь? — рассмеялся Богдан и тут же совершенно серьезно добавил: — Я не поеду.
— Ты понимаешь, что он не оставит тебя в покое? Он узнает. Может, уже знает.
— И что? Грудью меня прикрывать будешь? Знаешь, как я устал от этого всего? Не знаешь? — Брат часто закивал, затем уставился взглядом в пустоту, проморгался, и по его щеке скатилась слеза. Он быстро ее смахнул, а я сделал вид, что ничего не заметил. — Я никуда не поеду. Все. Вопрос решенный. Когда зверя загоняешь в угол, он может решиться на что угодно. Я не хочу никого подставлять.