— Я думаю… — я сглотнула. —… ты уже сделал это.
Он смотрел на меня все тем же холодным пустым взглядом, не выражая никаких чувств или реакции.
— Нет, солнышко. Ты узнаешь, когда я это сделаю. Не думай об этом.
Мой желудок скрутился, когда он опустился передо мной на колени, как будто молился или поклонялся. Они остановились как раз на том месте, где меня хватал Илай.
Его большой палец скользнул по нежной коже.
— Я думаю, больше всего тебя беспокоит то, что сейчас произошло, а не то, что тебе больно, — пробормотал он снизу, его рука двигалась вверх. — Тебя это взволновало.
Я задыхалась в воздухе вокруг нас, он был наполнен смертью, страхом, грязью и, самое главное, сексом.
В отличие от Илая, его руки не двигались медленно. Они быстро поползли вверх по моим ногам, одна наэлектризовывала кожу, другая цеплялась за платье, дергая его вверх. Холодный воздух поцеловал мои бедра. Лукьян стянул трусики с моих бедер, его ладонь скользнула по моему лобку, поднимаясь вверх к животу.
Мое платье было снято через голову и упало на пол прежде, чем я смогла сориентироваться. То же самое с лифчиком. Мои соски напряглись, требуя внимания Лукьяна. Его большой палец коснулся ареолы. Потом он зажал сосок между большим и указательным пальцами. Сильно.
Я воскликнула. И от удовольствия, и от боли.
Теперь я могла издавать этот звук. Меня слышали только Лукьян и мертвец. Между ног у меня скопилась влага.
Его рот призрачно приблизился к моей шее, его зубы сначала встретились с кожей. Еще сильнее. Трусики пропитались силой возбуждения.
— Не так ли, солнышко? — спросил он.
Мое дыхание было слишком резким, чтобы я могла ответить, мозг запутался от его слов.
— То, что случилось с тобой раньше, оставило на тебе шрам, — прохрипел он.
Мой желудок скрутило кислотой от воспоминаний, которые он вырывал на поверхность, от которых я пыталась убежать. Он заметил мою перемену, но не остановился. Погладил мою грудь, на этот раз мягко.
— Ты достаточно сильна, чтобы преодолеть это.
Комфорт его хватки на моей груди исчез в поисках удовольствия. Его пальцы погрузились в мокрые трусики, мой клитор уже пульсировал.
— Ты достаточно сильна, чтобы позволить мне преодолеть это, — прошептал он мне в шею. — Теперь твои вкусы потемнели. Внутри тебя есть потребность, которую ты слишком боишься удовлетворить.
Я вскрикнула, когда он вошел в меня пальцами. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Эта слеза забрала с собой все мои предубеждения, что я смогу отделить свою травму от удовольствия. Что-то внутри меня прояснилось от этой слезы.