Он пристально посмотрел ей в лицо, словно раздумывая, не передумает ли она и не накричит ли на них за принуждение позже. Мэг могла бы сказать ему, что даже не помышляла об этом. Она сама сделала свой выбор, к лучшему это или к худшему.
По крайней мере, она приняла на трезвую голову.
Наконец Тео кивнул.
— Если ты передумаешь, никто не будет держать на тебя зла.
— Я знаю, — она быстро поцеловала его в губы. — Пойдём. А то Гален заскучает в этом огромном душе один.
Глава 10
— Они увезли ее в Германию.
Филипп Фитцчарльз помассировал переносицу. Ему нужно было убить своего племянника-бастарда месяцы назад, случайная авария стала бы трагичным, но очень удобным способом устранить его. Сейчас у него не было бы этой эпичной проблемы из-за юноши. Если он в Германии, значит, ищет доказательства того, что заявления Филиппа о Мэри лживы. Как будто он сможет подделать такие документы, подтверждающие эти факты.
Мог бы, но дело не в этом. Теодор не в курсе дел. Невозможно.
Филипп развернулся к Дориану. Недалекому, подлому, но амбициозному мужчине. В амбициозности не было ничего плохого, но Дориан слишком высоко взлетал, слишком быстро, поэтому и падал больно. Именно его амбиции привели к его изгнанию почти двадцать лет назад — приказ, аннулированный нынешним наследным принцем. Он проверил время. Наследный принц прибудет с минуты на минуту.
— Они в старом доме Мэри?
— Да. Он принадлежит одной из многочисленных сестер Мортимор, но Тео там с Галеном и девушкой. Дориан был огромной занозой в его заднице, но без его связей он никто. Филипп прошагал в одну сторону комнаты, затем вернулся.
— Ты сжег амбулаторную карту.
— Лично позаботился об этом. Записей больше не существует.
Этого недостаточно. Несмотря на вымогательство, информация была разрозненной и недостоверной. Могут быть и другие копии записей, которые где-нибудь выплывут. Дориан велел своим людям провести поверхностный поиск, но то, что они ничего не нашли — не значит, что этого нет.
А если это есть, то Теодор нашел бы его. Охватившее его отчаяние только побудило к действиям.
Филипп посмотрел на дверной проем, в который в любой момент мог показаться Эдвард. Им пришлось бы быстро провернуть это дело. Мальчика уже одолели подозрения, а единственным способом, которым успокоил бы его Филипп, — было обещание, что Теодор и Гален вернуться на родину только после его коронации, разумеется, лишенные всех привилегий. Он не мог этого допустить. Пока Теодор был в Талании, он считался угрозой монарху. Люди любили его, а он был воспитан, чтобы править ими. Он не мог стоять рядом с троном, в котором восседал Эдвард, не затмив его. Его влияние на народ. Он приблизился к Дориану.