Кто бы знал, как дико смотреть на саму себя со стороны! Те же волосы, лицо, фигура, движения и осанка… Всё такое же! А ведь мы двоюродные сёстры! Пусть наши матери близняшки, но отцы-то разные!
— Ага! Такой последовательный… — ворчала тем временем Катриона. — Хотя мои слова тебя не убедят. Но я-то точно знаю, что не сплю. А ещё знаю, что мы никак не могли встретиться, — прихватив меня за руку и увлекая в сторону кухни, рассказывала так похожая на меня девушка.
Топаю следом. Окинула взглядом помещение. Хм… Тут и впрямь невооружённым взглядом видны перемены. Всё же это не сон. Катриона обживала это место, подстраивала его под себя. Вот только как реагировать на это открытие? Радоваться, или…
— Так ты всё же знала о проклятии? — тем временем поразилась я, памятуя о том, что ничего подобного в доставшейся от неё памяти не находила.
— Не так давно узнала, — вздохнула она.
— От кого? — опешила я от такой новости.
— Не от кого, а откуда, — поправила она меня. — В комнате твоих родителей нашла дневник твоей матери. Кстати! Ну-ка идём. Покажу.
И опять меня куда-то тащат. Ну, вернее, не куда-то, а во вполне понятном и ранее озвученном направлении. Но всё же как-то слишком активно всё происходит…
— Вот, видишь? — говорит она, указывая в сторону родительской кровати.
Смотрю, и ничего не вижу. То есть вижу широкую двуспальную кровать два на два метра, бархатное тёмно-бордовое покрывало, россыпь декоративных подушечек в изголовье, и… Всё.
— Куда смотреть-то? — уточняю.
— Значит, ничего особенного не замечаешь? — как-то неожиданно радостно интересуется сестра.
— А должна? — несколько обиженно переспрашиваю я, решив, что надо мной нелепо подшутили.
— Вот же она! — отпустив, наконец, мою руку, Катриона сделала несколько шагов вперёд, наклонилась к краю кровати, будто собираясь что-то оттуда взять, и…
Прямо-таки фокус какой-то! В её руке из ниоткуда появилась увесистая и основательно потрёпанная от времени тетрадь.
— Странно, что я ничего такого не видела. Ни сейчас, ни прежде не находила…
— Не мудрено, у тебя магии не было, а он был скрыт именно с её помощью. Но дело даже не в ней! Это же значит… — как-то излишне эмоционально воскликнула она, и вдруг умолкла на полуслове.
— Что?
— Лиза говорила, что твои родители умерли, как и мои, но это не так. Как минимум, мама твоя ещё жива.
Мама? А я думала, отец… Ну, надеялась, конечно, что и мама каким-то чудом уцелела. Но надежды — это одно, а Катриона говорит с такой уверенностью…
— С чего ты взяла?
— Этот дневник. Там… В нём… Точнее, на него наложено условие. Ты бы обнаружила его сама только после смерти матери. Смотри.