Молчание опять затягивалось. Мне даже показалось, что Славка и не отвечал, это просто игры разума, но он отозвался вновь.
– Сам виноват, – буркнул друг, поджимая губы, всё также сверля взглядом кухню.
Вот тут меня и вынесло. Теперь уже я подскочил к столу и, открыв бутылку коньяка, разлил в три стопки. Две выпил махом, одну за другой – в голову сразу же ударил аромат спиртного, принятого на голодный желудок – а третью пододвинул к Славе. Когда тот не взял, раздражённо схватил стопку со стола и всучил другу в руки.
– Пей! – рыкнул, сжимая кулаки, тот даже слова против не сказал, послушно проглотил предложенное пойло. – А теперь отвечай, в чём Я провинился? Сам всё время с Майком, а я крайний? Мне вообще сказали, что ты в него…
Договорить я не сумел, потому что как раз в это время из кухни вывалились ангел с дьяволом, и собственный ор вдруг стал таким тихим, почти беззвучным. Эти двое ругались во всю глотку, не жалея сил и связок. Встрёпанный злющий Люц, словно приготовившийся к броску кот, стоял напротив хмурого ангела, зажавшего в зубах сигаретку и скрестившего руки на груди.
– Какого хрена ты на меня наезд устраиваешь? Какой хочу контракт, такой и устраиваю! – кричал дьявол так, что уши закладывало. – Сам не лучше!
– А чем я плох?
– Чем? Чем?! – Люций аж задохнулся от возмущения.
– Вот именно! – рыкнул ангел, едва ли не перекусывая сигарету.
– А ты подумай!
– Ничего не знаю, рогатый.
– Ууу, козёл пернатый, – блондин вспыхнул, краснея то ли от злости, то ли от внезапного смущения. – Ничего дальше своего носа не видишь. Хоть разок, ну хоть разочек приглядись, осмотрись и пойми. Твоя работа – не главное. Есть и другое! И другие…
– В смысле? – казалось, Майкл искренне удивился, он даже в лице переменился.
– В прямом! – закатил глаза. – Но для тебя же главное – контракт, конечно же, конечно. Значит, для меня тоже так будет! Пошли, Жень.
И, развернувшись, Люций вдруг ухватил меня за руку и потянул в сторону комнаты. Кажется, Славкиной, я не видел точно, потому что силищи у парня было хоть отбавляй: вместо того, чтобы устоять на месте, я едва не полетел следом за дьяволом, утянувшего свою добычу, словно пушинку. Ошалелый Майк так и остался стоять посреди зала, а Славик – с отвисшей челюстью сидеть на диване.
Люций же, стоило нам оказаться в полутёмной комнате, даже не удосужившись закрыть дверь, накинулся на меня, целуя подбородок, шею, губы… всё, докуда мог дотянуться, неловко поднявшись на носочки. Одна его рука легла на мои плечи, другая – залезла под майку, уверенно лаская живот, грудь, а потом опустилась ниже, легко расстёгивая пряжку ремня. Внезапная вспышка дикой страсти, затягивающая, заставляющая раствориться в себе, возбуждающая до боли.