Мокрые ресницы плавно опустились, прикрывая горящие желанием глаза, будто я по его распушившемуся хвосту не чувствую, что он не только меня довел до дрожи своими играми, но и сам уже довелся.
— Не здесь, Ви-ки, — прошептал Андрей, и дернувшиеся уголки его губ в улыбке должны были намекнуть мне, что я тоже обязательно попаду в ловушку, но мне было не до этого уже.
Безжалостный Андрей только дразнил меня, кружа своими секси-губами перед моим лицом и целуя куда угодно, только не в губы. А это был самый простой и легкий способ снять с него ключ!
— Немедленно меня поцелуй! — не выдержала я, хватая за мокрые вихры нахала.
Андрей хохотнул, заглянув в мои переполненные негодованием и желанием глаза, и наконец опустил свои губы, точнее, впечатал в мои, жадно целуя. Вот зачем было так меня мучить, если сам хотел?
Андрей дернул меня вверх, заставляя обвить ногами его талию, и я, только почувствовав прохладный воздух на спине, поняла, что он меня куда-то несет, не прекращая целовать и крепко удерживая руками, уверенно шагает не глядя.
Снова больная иголка кольнула в сердце. Это сколько же раз он этот путь проходил вот так, с девушкой в руках, что безошибочно может пройти с закрытыми глазами до самого дома?
— Хочу в синей гостевой, — заставив его прервать соблазнение меня, как можно соблазнительнее улыбнулась я.
Андрей остановился около лестницы на второй этаж, и в его глазах промелькнуло недоверие.
— Кинуть меня решила снова? — поставив меня к стене, прищурился мажор, склонив голову и пристально изучая мое лицо.
— Нет. Просто… хочу как год назад… ты был тоже после бассейна, такой же мокрый и горячий.
— Если снова оставишь меня с младшим, как в беседке, я тебя придушу, Малявка! — рыкнул на меня Андрей.
Блин, актриса из меня никакая, похоже. Андрей все больше щурит глаза, явно понимая, что я его развожу, но почему-то поддается мне.
— Я же говорю, никакой фантазии, уже придушивал пару раз, — злю его еще больше и сама тянусь к его губам, закинув ему руки на шею.
— Ответишь за все, стерва! — хрипит на меня мажор, вжимая в стену, вгрызается в мой рот.
Я как можно осторожнее сняла с него цепочку, зажимая в кулаке добычу, и, пока окончательно не потеряла голову от жарких объятий и наглых рук, потребовала:
— В синей гостевой, а не на лестнице!
Потом все оказалось так просто, что снова должно было меня насторожить, но я глупо радовалась, что, завалившись в гостевую, Андрей послушно рухнул на кровать, когда я его на нее толкнула, так же молча проводил меня взглядом до двери, слушая нелепую отмазку: