— Что-то забавное? — он смотрит на меня с игривой усмешкой.
— Это немного смешно, правда? Я имею в виду, что ты сидишь здесь, в моей постели, и смотришь со мной «Красотку». Никто не поверит, если мы расскажем.
Я смотрю на него, а он смотрит, как я смеюсь.
— Полагаю, что так, — смех Грэма прекрасно сочетается с моим и эхом разносится по комнате.
Боже, как он смеется.
«Даже не думай об этом, Кеннеди. Этого никогда не случится. Лучше бы тебе это запомнить».
— Что нам теперь делать? Я имею в виду, мы друзья или... — я замолкаю, боясь того, что он скажет, и немного смущаясь своего вопроса.
— Я бы сказал, что мы друзья, — улыбается Грэм. Улыбка не отражается в его глазах. Очевидно, он колеблется.
— Не думаю, что у Грэма Блэка есть друзья девочки, — шучу я. Это один из многих слухов, которые я слышала о нем.
— Нет, но для тебя я готов сделать исключение, — он смотрит мне в глаза, когда говорит. Я верю ему, но что это вообще значит?
Некоторое время мы сидим молча, пока не заканчивается фильм. В комнате на мгновение воцаряется тишина, а потом я слышу, как спорят родители. Опять же, у меня нет сил иметь с ними дело сегодня вечером, особенно с Грэмом, сидящим рядом со мной. Они, должно быть, забыли, что он здесь, иначе не стали бы нападать друг на друга.
Как удачно.
— Что значит уволили? — кричит мама.
— Это только временно. Они пытаются скорректировать бюджет и тогда я вернусь к работе, — объясняет папа.
— Как мы сможем отправить Кеннеди в «Колумбийский», когда мы едва можем позволить себе обучение Уилла? — допрашивает его мама. Ее голос повышается по мере эскалации спора.
Грэм молчит. Он просто сидит рядом и ждет, когда я нарушу молчание. Проблема в том, что я не знаю, что ему сказать. Я почти не разговаривала с ним с тех пор, как переехала в город на первом курсе, и теперь он сидит, слушая мой личный ад. Он, должно быть, чувствует, как мне неловко.
Глава 12
Грэм
Слушая, как в соседней комнате спорят родители Кеннеди, я вспоминаю о доме. Приятно осознавать, что не только моя семья проводит ночи в спорах. Насколько я облажался? У меня такое чувство, что в этом доме это не обычное явление, в отличие от моего. Я могу понять и знаю, что Кеннеди чувствует себя неловко, пока я здесь. Она смотрит на меня, и ее шея и щеки начинают сиять нежнейшим розовым оттенком.
— Ты собираешься поступать в колледж в Нью-Йорке? — спрашиваю я, пытаясь заставить ее не волноваться от смущения.
— Если мне повезет. На данный момент меня больше занимает моя нога, — объясняет Кеннеди, пожимая плечами, как будто это не так уж важно и смотрит на меня так, как будто не может сказать. Девушка пытается защитить мои чувства, когда все должно быть наоборот.