Тихо открываю дверь дома и оглядываю тёмную гостиную. Я давно здесь не был. Я и маму не видел тоже очень давно. С того дня, когда я приехал к ней и сказал, что женюсь на Лорейн, и она, впервые на моей памяти, молча ушла без каких-либо эмоций. Только потом вернулась и попросила не приглашать её на свадьбу. Это было ударом по, и без того, разломанному сердцу.
Сажусь на постель и шумно вздыхаю. Включаю торшер и подхожу к шкафу. Здесь такой же бардак, как и был раньше. Всё перевёрнуто, и мой взгляд привлекает шёлк. Тянусь к нему и прикладываю к носу. Шай. Её пеньюар, который она забыла у меня. Единственное, что мне от неё осталось.
Это больно. Чертовски больно.
— Ден?
Поднимаю голову и быстро прячу пеньюар за спину, когда мама, сонно моргая, входит в мою спальню.
— Привет, прости, что разбудил. Я… мне нужно было убежище на ночь, — опускаю голову, как раньше, когда чувствовал себя виноватым. Мне стыдно смотреть ей в глаза. Уверен, что она продолжает поддерживать связь с Элеонор и в курсе того, как подло я поступил с Шай.
— У тебя что-то ещё случилось, Денни? Какую глупость ты совершил на этот раз, кроме того, что уже сделал? — мама прищуривается, когда я поднимаю взгляд и поджимаю губы.
Пожимаю плечами и ногой закрываю шкаф.
— Можешь мне приготовить молоко с печеньем, как раньше? Пожалуйста, — шепчу я.
— Рейден…
— Мам, прошу тебя… я… мне очень плохо, — опускаю руку с пеньюаром Шай, и она это замечает.
— Ты сам виноват, Ден. Ты сам…
— Я знаю. И так паршиво, не делай хуже. Молоко и печенье, пожалуйста, мам. Пожалуйста.
Я так разбит сейчас. Сломан внутри, со мной никогда такого не происходило. Подобное я даже не ожидал пережить. И я уверен, что с Шай у меня всё серьёзно. До сих пор серьёзно. Она единственная женщина во всём мире, на которой я хотел бы жениться.
— Пошли, — мама указывает взглядом на дверь, и я облегчённо улыбаюсь. Бросаю пеньюар на постель и направляюсь за ней.
Сажусь на стул, пока она включает свет в кухне и ставит разогреваться молоко на плиту. Она всегда в него добавляла корицу и мёд, чтобы меня подбодрить таким угощением. А печенья были самые дешёвые и вкусные. Я запретил себе употреблять подобное, чтобы это не сказалось на моём внешнем виде, но сейчас хочу их.
На самом деле я очень голоден. Я не ужинал, и практически не ел днём, кроме пары сэндвичей на съёмках, и на завтрак белковый коктейль. Я безумно голоден, но обо мне больше некому заботиться. Никто не приготовит мне суп после похмелья.
— Никогда не пойму мужчин. Зачем вы всё усложняете? — тихо произносит мама.