― Но человек, который попробовал что-то, чего он не знал, что хотел, будет усерднее работать, чтобы вкусить еще, ― говорит Элис, шокируя всех нас, когда ковыляет по комнате на костылях.
Она выглядит измученной и избитой, держа в одной руке сумочку.
― Черт возьми, ― шипит Крейг, собираясь схватить аварийную инвалидную коляску в углу.
― Если ты попробуешь посадить меня в эту штуку, то ты сам будешь ездить в ней, когда я с тобой закончу, ― рычит она, останавливая его.
Элис смотрит на меня.
― Я хочу, чтобы ты нашел этого ублюдка. Он непременно напортачит. Ему слишком комфортно в этом городе. Слишком комфортно во всей этой ситуации. Он не выказал ни капли паники, пока Лиз не выстрелила в него. Даже тогда он казался скорее раздраженным, чем паникующим. И если мы не сможем найти что-либо о его прошлом, это потому, что он нашел способ стереть себя.
― Тогда вернемся к работе, ― говорю я ей, пока она ковыляет к своему столу.
― Я первая в очереди на убийство этого мерзавца, когда придет время, ― добавляет она себе под нос, заставляя меня улыбнуться.
Как бы я ни ненавидел это, я должен перестать концентрироваться на Лане. Есть небольшой шанс, что Эрика Норрис выживет, но я в долгу перед ней и должен приложить все усилия к этому прозрачному шансу.
Глава 10
Только самые мудрые и самые глупые люди никогда не меняются.
Конфуций
Лана
Кеннет Фергюсон весит больше, чем я ожидала. Эти детали обычно обговариваются заранее. Этот парень ― тучный зверь, и катить его к краю воды оказалось сложно, тем более, что мне пришлось ступить в грязь, и теперь нужно будет заметать следы.
По крайней мере, есть хорошая новость — он живет у воды.
Монстры могут существовать во многих формах.
Например, симпатичная девушка, которая любит красный цвет ― тот самый, который получается, когда жертвы истекают кровью, прося пощады.
Они также могут выглядеть как лысеющие, толстые слюнтяи, которые тусуются в трусах и майке-алкоголичке. Ага. К слову о стереотипах. Я видела больше задниц, чем могу вспомнить.
Я вхожу в воду, таща за собой мертвое тело под покровом ночи. Помню времена, когда боялась темноты. Теперь даже змеи боятся меня.
Он признался. Я выбила из него грехи, и он признался во всем.
Ладно, мне, возможно, понадобилось, чтобы он рассказал все до мельчайших подробностей, что заставило меня проглотить собственную рвоту, поэтому я пытала его. Немножко. Он быстро сломался.
Ублюдок заслужил гораздо больше, чем просто смерть. Этот монстр должен был умирать в течение нескольких дней. Но я не могу сделать это прямо сейчас. Делать это вообще рискованно.