Прохожу в випку на двоих. Здесь своего рода приват-зона. Интимная обстановка, полумрак, свет идёт только с балкона основного зала, ниша скрыта от посторонних. Мы садимся на противоположные большие кресла и утопаем в запахе натуральной кожи. Официант подаёт нам кофе и пепельницу для Яра.
Диджей начинает прогонять музыку, и тишину разбавляют миксовые треки. Что-то глубокое, режущее по нервам. Я отпиваю сладкий карамельный латте, наслаждаясь вкусом, а Яр прикуривает сигарету, запивая горький дым кофе с коньяком, и откидывает голову на спинку кресла. Скоро его скованность и зажимы дадут о себе знать, и психология перерастет в реальные физические заболевания. Ярослава нужно реанимировать, но я сама на краю бездны, держусь на ветру, качаясь в разные стороны, из крайности в крайность, периодически срываясь во что-то дикое и неразумное. Я такая же слабая. Мы чем-то похожи. Нас обоих устраивает наш коматоз и рефлексия.
- Почитай мне что-нибудь, - тихо просит Яр. Я знала, что он попросит. Ему сейчас так надо.
Молчу, перебирая в голове строки, ища подходящее. Не надо ему сейчас что-то болючее. Я вижу, его сегодня особенно ломает.
- «Зыбко и хрупко…
Всё зыбко и хрупко,
пусть даже правила связи легки:
не говори в телефонную трубку,
если гудки…»
Яр закрывает глаза и глубоко затягивается.
«Позже под грудою слов похороним
важное что-нибудь, нам по плечу.
Хочешь, я стану тебе посторонним?
Я - не хочу….»
Вдыхаю и сама закрываю глаза.
- «Воспоминания много не стоят,
пища бумаге и карандашу.
Память, оставь золотым золотое,
очень прошу.
Шарик воздушный,
Кораблик бумажный,
Храм,
Фотография,
Рюмка с вином…
Мы ещё сбудемся - где-то, однажды,
в жанре ином.
В новом, ещё не освоенном стиле
нам нашаманит добряк-режиссёр,
что по сюжету друг друга простили
Все - и за всё.
Мы ещё сбудемся - где-то, когда-то,
не вопреки и не благодаря,
но в свой черёд, как сбывается дата
календаря…»
Сама откидываю голову на спинку кресла и дышу. Музыка замолкает, внизу суета и голоса персонала. Одна из официанток визжит и тут же хохочет, голоса парней. Ли что-то строго говорит… Все они есть. Живые, чем-то наполненные…
А мы пустые…
- Спасибо, - произносит Ярослав через какое-то время. Хрипло задыхаясь. Дыши, мой Пьеро. Дыши…
- Не за что.
Открываю глаза, сажусь ровно, расправляя плечи, и отпиваю свой кофе, смотря, как Яр собирается, берет себя в руки и тушит давно истлевшую сигарету. Пахнет сгоревшим фильтром…
- Я часиков до двенадцати. Справишься? – Киваю. – Если что – звони. - Вновь киваю, а он допивает кофе, берет телефон, сигареты и удаляется. Вот так смерть одного человека разрушает сразу нескольких…