— Ну и ладненько, — покивала Энни, — но потом к Руди, я как раз скажу на кухне, чтобы тебе оставили ростбиф.
Она затормозила возле одноэтажного домика с вывеской «Веселый Руди», и сразу выскочил парнишка, подбежал к машине и начал выгружать из кузова ящики. Энни тоже вылезла, похоже, забыв про меня моментально, но в сельской местности все было проще. Первая встреча — лучшие друзья, и не приведи меня стечение обстоятельств неосторожно наступить кому-нибудь на ногу.
Незнакомый мне пока Джейкоб собрался распрощаться с князем Ланартом. Я вполне допускала, что Энни не преувеличивает и Джейкоб действительно мог жаловаться на работу за кружкой вечернего пива. Ни Кристиан, ни тем более князь наверняка не посещали этот поселочек, и секретарь чувствовал здесь поддержку и получал полное понимание. То, что Энни знала, что он собирается жениться, подтверждало мой не слишком продуманный вывод…
В поселке я не увидела машин, кроме рабочих пикапов, зато множество велосипедов. Несмотря на ранний час, мужчины, женщины, подростки обгоняли меня, приветствовали треньканьем звонка и махали рукой, и я искренне отвечала тем же. Мне стало невероятно легко, словно я попала в давно знакомое место. Новый я здесь человек или нет, но все улыбки, которые я ловила, шли от сердца, а не от навязанных правил.
А когда-то, не так и давно, этот край сотрясали бунты. Сколько крови пролито на этих камнях, лучше не знать. Зло и ненависть, выстрелы из-за угла, нож, загнанный в спину соседу. Чем подобное объясняли историки — завистью, отчаянием, стремлением быстро разбогатеть, но в самом ли деле картинка так идиллична, как мне сейчас видится?
Кэр был приятно-мрачен, а в этой деревушке улицы утопали в цветах. Бутоны еще не раскрылись, лишь выпустили разноцветные точки из зеленого плена, поворачивались к бледному солнцу. Пройдет несколько дней, и это место станет похоже на красочный холст. А пока это набросок шикарной картины, но уже видно, что гениальной, как любое творение природы.
Двор был укрыт ковром из пролесков и крокусов, а ближе к зданию высадили мускари. Дорожку заботливо выложили крупным булыжником, дверь в церковь обвили белыми и синими лентами — возможно, подумала я, здесь будет праздник. У меня настроение было не праздничным, а еще, хоть я и посещала церкви только ради благотворительности и верующим человеком себя назвать не могла, я поняла, что мне нужно поговорить… об этом.
Обо мне и Майкле, и как можно скорей, с кем-то, кто сохранит это в тайне. Священник — лучший из всех вариантов. Я убеждала себя, что я все решила, что тысячу раз все обдумала, что то, что я чувствую, правда, нет ни недоговоренности, ни лжи, но грыз червячок сомнений.