Дед, или какой-то еще неуправляемый родственник, который стрелял в деревенских детей, вспомнила я.
— Я нашел пистолет совершенно случайно. Откопал под своей кроватью — тогда мебель была еще старой — сундук, принадлежавший моему прадеду. И я не регистрировал пистолет, так, носил его, чтобы никто не видел, главное — чтобы не видел отец. Но недолго. Потом меня кто-то дернул разобрать сундук до конца, и я вытащил оттуда газету с описанием мерзости…
Кристиан стоял рядом со столом, ему было нужно выплеснуть злость или сдержаться, что я уже видела на примере автомобильного руля, и он с силой впился ногтями в столешницу. Будь она из хорошего дерева, могли бы остаться следы, но дрянной пластик издал неприятный звук.
— Мой прадед стрелял по детям. Чудом ни в кого не попал. Я так понимаю, что оружие вернули уже после его гибели, а когда по всему Бриссару ужесточили законодательство, про него просто забыли. По старой памяти мне хотелось иметь защиту, но я все равно выкинул пистолет. Кстати, с того маяка, куда так любит ходить отец, — скривился Кристиан, — там глубоко и океан особенно злой.
— Он тоже упал со скалы? — уточнила я как бы между прочим. — Ваш прадед?
— Возвращался с маяка. Там есть узкий участок, скользкий после дождя. Был узкий участок, теперь он осыпался и пройти больше нельзя, только с другой стороны. Вся моя семья кончала очень плохо…
Я не подумала о самом простом объяснении и о самых элементарных мотивах, которые двигали и Кристианом, и князем. С такой фамильной историей нужно быть материалистом до мозга костей, вроде меня, чтобы полностью исключить проклятье. Кристиан боялся завтрашнего дня так же, как боялся его отец. Были ли в этом виновны сущности? Косвенно — да, и необязательно им при этом быть телесными призраками, достаточно появляться тогда, когда их не ждут. И все же мне необходимо еще раз пройти по дому, напомнила я себе. Это не обсуждается, это то, с чего я начала и что обязана делать постоянно, пока не выясню, что творится за этими стенами, где снаружи — облака и спящие бури, а внутри — покрытые копотью голые стены и мебель, которую вчерашний студент постыдится поставить в первое съемное жилье.
Из коридора послышался раздраженный крик. Я узнала голос князя, и Кристиан наконец выпустил злосчастную столешницу, извинился и быстро ушел.
От досады я зашипела. Он плотно прикрыл за собой дверь, и я не могла приоткрыть ее, потому что не знала, заметят ли это Кристиан или князь, но даже если и персонал — скверно. Подслушивать — почти комедия положений, но было бы неплохо узнать причину всех этих криков…