— О Первой почти не осталось сведений, — добавила воительница в конце, — но мы нашли упоминания о сладкой песне. Возможно, это оно.
Данан кивнула, не комментируя: достаточно и сказанного.
— Диармайд, ты говорил, у Редгара он тоже что-то напевал?
Дей кивнул: вроде того.
— И мне тоже… Ну, не в смысле поет. Я имею в виду, раньше больше голос шелестел, а теперь я отчетливо слышу каждое слово, — поделился Диармайд.
Данан улыбнулась совсем недобро и спросила вкрадчиво:
— И что он говорит тебе, лейтенант?
Диармайд начал отвечать, но Данан тут же перебила:
— Или, вернее, кем он говорит в тебе? — с видом рокового прозрения спросила чародейка. От подобного вопроса лицо Дея вытянулось: чего? Но Данан не сбивалась, и её убежденность была настолько заразительной, что даже Хольфстенн, забиравший назад фляжку с элем, замер на середине жеста. — Редгар, верно? — Данан накинулась на Диармайда. — Ты слышишь голос командора!
Она уже не спрашивала, а Диармайд, оторопев, молчал. Как она узнала? И, стоп, архонт? Так это не голос памяти, совести или самого Реда…
— Ты стал различать голос Темного, как голос, когда мы вышли из Талнаха, Диармайд, — продолжала Данан. — Только после того, как самого Редгара не стало. Вот почему ты постоянно говоришь нам, что бы он сказал и чего бы хотел. Тебе кажется, что он говорит с тобой, будто из памяти прошлого, будто ты так великолепно его знал! Но на деле ты так же слепо следуешь темной воле, как и я! Как… все мы!
Диармайд заерзал. В его голове резко что-то взорвалось и опустело. Словно он даже думать не хотел, что чародейка может быть права. Темный?! Неужели?! ДА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕТ, НЕТ И НЕТ!!! ОН ЖЕ ОТЧЕТЛИВО СЛЫШАЛ ГОЛОС ТЫСЯЧИ БИТВ!
Глядя, как Дей предается метаниям, Хольфстенн обеспокоился, как бы друг не начал драть на себе волосы.
— Какое это сейчас имеет значение?! — все еще отказываясь поверить, раздраженно бросил Диармайд.
— Прямое! — Данан безотчетно поймала Дея за плечи хорошенько встряхнула. — Архонт увещевает каждого из нас тем, что мы хотим слышать — голосами родных, обещаниями свободы, героическими свершениями. Другие архонты из тех, что уже пробуждались, не обладали даром Иллюзии и звучали для всех одинаково. Но не этот.
Данан перебил стук в дверь — им принесли еды. Кто и когда успел об этом озаботиться, она не имела понятия. Но от запаха пищи поняла, что сейчас скрючится вдвое от пустоты в желудке. Самой обычной пустоты обычного голода, — настойчиво внушила себе женщина.
Едва блюда оказались в пределах досягаемости, Данан не глядя оторвала кусок пищи и закинула в рот (знатно обожглась). Отчертыхавшись, продолжила: