— Господи, ты сумасшедшая, — голос звучит издалека. — Ты чокнутая психованная… (напряженная пауза) Ты этого не сделаешь.
Женщина стоит неподвижно, ее рука еще вытянута вперед, точно у статуи Ленина, хвостик волос колышется от ветра. Затем фантом на стене шевелится, раздается писк телефона, гудки. Долгие, призрачные, протяжные — как будто к пристани подходит теплоход. Слышно тихое бормотание и тут же — звук возвращающихся шагов.
— Папа? Разбудила? Па… Я хорошо. Нет. Нет. Па… Нет! Папа, я должна сказать, — доносится топот, будто кто-то бежит. — Ты слышишь? Мы с братом…
В круге света возникает тень мужчины, хватает что-то у головы собеседницы и взмахивает рукой. Новенький красивый телефон с треском ударяется о стену, моргает, падает на решетку, которая все так же дышит паром — будто в канализации варят и варят нескончаемые макароны.
— Что ты делаешь? — возмущается женщина. — Я его только купила!
— Господи, ты больная. Ты просто на голову больная.
— Больная? Да, оскорбляй меня. Вместо того, чтобы хоть раз быть смелым и честно все рассказать. Вместо того, чтобы трахнуть меня на этой улице или оставить меня наконец в покое — ты меня только оскорбляешь. Браво.
— Да, я трус, а как ты себе это представляешь? «Папа, мы с сестрой решили жить вместе. Нет, папа, не как брат и сестра, как страстные любовники!»
— Ну тебя!
Худая тень наклоняется, будто ищет что-то, и каблуки аритмично, почти спотыкаясь, бряцают по асфальту.
— Куда он упал? Ты видел?
— Нет, я не видел, — собеседник отвечает несколько злобно, затем тоже начинает искать.
Некоторое время слышно лишь яростное сопение, шорохи.
— Я только вчера набросала туда музыки. И фото из командировки, я хотела тебе показать, — она нервно хихикает, — и видео, там папа что-то о планах компании говорит.
— Офис в стиле «Гугл»?
— Угу.
— Он всегда об этом говорит, когда напьется. Мечтательный идиот.
— Наш отец.
— Отец? После того, что он сделал с мамой… — мужчина встает во весь рост и смотрит в сторону. — Похороны…
— Что-то, а похороны никогда не забуду. Жуть. Она мне часто снится… вся… какой мы ее нашли. Жутко. Просто жутко, никогда бы не думала, что такое бывает в обычной жизни. Но случилось.
— Я его ненавижу. Иногда смотрю ему в глаза, улыбаюсь, а сам думаю, как душу его или вскрываю ему череп. Такие черные, тягучие мысли, что самому страшно.
— Когда ты так говоришь, мне тоже становится страшно. (нарочито спокойно) И все-таки я хотела бы, чтобы это было правдой. Ну, что она ему изменяла. Тогда есть вероятность, что мы не такие уж родные. Сводные. Это почти… почти кузены. Иногда мне кажется, что так и есть. У нас носы разные. И пятки. И б-б(кряхтит) — бока.