- Амелия, прости что был неаккуратен ночью. Тебе было больно? – неожиданно спросил Гордей. Я не думала, что он затронет эту тему, и чуть не подавилась кусочком перца.
Ответить правду или соврать? Да и как признаться в том, что я скорее всего лишилась с ним девственности?
- Мне было хорошо, - только и сказала я.
- Ответь, потому что на простынях я обнаружил кровь, мне неловко за это.
Ему было жаль за неосторожность, но он не был в этом виноват. Так и должно быть, когда наконец рвется девственная плева.
- У тебя очень большой, - краснея проговорила я. – Мне просто поначалу было непривычно.
Лицо Гордея пришло в спокойствие и он продолжая завтракать спросил:
- До этого у тебя не было партнеров с нормальным членом?
Ну зачем он это спрашивает? Так ещё в такой непринужденной форме, будто мы ведем обычную беседу о погоде или новостях.
Только для того, чтобы избежать дальнейших расспросов, я ответила честно:
- Я выходила замуж девственницей и мой муж был у меня единственным мужчиной.
- Понятно, - все также обыденно ответил он. - Теперь я спокоен.
С неловкими беседами было покончено и дальше общение пошло вполне неплохо. Гордей интересовался - почему я выбрала балет? Чем мне нравится заниматься, в каких странах я побывала… Рассказывая ему о себе, мы становились ближе. Он не был резок и не строил из себя мачо мэна. Гордей просто слушал и поддерживал беседу. Оказалось, что он неплохой собеседник. Мне даже понравилось. Это какая-то его другая сторона, которую я прежде не замечала за ним…
Амелия
На все его намеки и попытки проводить меня, я отвечала отказом, но Гордей все равно сел со мной в машину. Спорить с ним было бесполезно, и я махнула на это рукой, пусть едет, раз ему нечем больше заняться и охота тратить время на поездку туда и обратно.
Когда мы устроились на заднем сиденье, он взял мою ладонь в свою и поцеловав положил наши руки на мое колено. Сопротивляться я не стала, пусть, лишь усмехнулась и отвернулась к окну. А я и не думала, что он может быть таким. Это так странно, сколько бы я внутренне не пыталась подавить чувства и уверить себя в том, что всё это несерьезно, он аккуратно стирал эти убеждения своими, пусть мелкими, но несвойственными ему поступками, показывая нежность и уделяя мне внимание.
Одно я поняла точно, чем больше я ему отказываю, тем сильнее он проявляет настойчивость. Вот такая у него ответная реакция. Я поймала себя на мысли, что это мне нравится, особенно после того как Гордей признался, что приехал сюда, в другую страну, только ради меня.
Подъехав к дому, Гордей вышел первый и открыв дверь, помог мне вылезти. Он притянул меня к себе и попытался поцеловать, но я отвернула голову и не позволила ему это сделать. Я не знала наверняка, отправились ли родители кататься или ждут когда их гулящая дочка вернется, поэтому не хотела чтобы они случайно увидели мой поцелуй с незнакомым мужчиной. Я услышала смешок, и Гордей проговорил: