- Спасибо, Наташ, - произнесла я уставшим голосом, в интонации которого были вплетены ледяные нити отчаяния. Она держалась лучше чем я, полагаю, своим примером она пыталась вытянуть меня из затяжной депрессии, которая не отпускала меня.
- Мне показалось, что я видела здесь близнецов, - осторожно произнесла она, пытаясь нащупать тему, способную вызвать во мне хотя бы искру интереса.
- Тебе не показалось, помоги мне развязать корсет, - я повернулась к сестре спиной, а сама, налив на ватный диск средство для снятия макияжа, стала стирать красный цвет помады с губ.
- Так ты их заметила? Может подойдешь с ними поздороваться? Хочешь, я сама это сделаю? Мы могли бы остаться в клубе и вместе повеселиться, - предложила сестра. Тиски корсета начали ослабевать и вздох получился слишком сильным.
- Наташ, этого не будет, и ты не смей к ним подходить. Давай уже соберемся и поедем домой, я очень устала.
- Ну как хочешь, просто их появление так неожиданно, я думала больше их не увижу. Так что у вас тогда произошло с Гордеем? Мне казалось вы будете вместе. Он был так уверен в себе.
- Тебе не надоело мусолить эту тему? Я уже говорила - это было только на одну ночь. И его уверенность в себе была показной, только чтобы пустить пыль в глаза и затащить очередную дурочку в постель. А то что он здесь - это случайность, не бери в голову.
Я никогда не стану посвящать её в то, что часто замечаю Егора и Гордея на своих выступлениях. Они всегда держатся особняком. Не знаю зачем они это делают, и мне неинтересно. Запрещать приходить им я не собираюсь, они не делают попыток заговорить со мной, подарить цветы после выступления, хоть как-то заявить о своем присутствии. Держаться в тени, и сами расплываются тенями моей прошлой жизни. Я привыкла к этому, привыкла к их присутствию, как к мозолям на пальцах, сначала они мешают, но со временем учишься игнорировать их, и лучше не трогать, чтобы не обрекать на новую боль, так и с близнецами - подойти и выставить вон, значит нанести новый рубец на израненное сердце.
- Когда ты теперь вернешься обратно в Москву?
- Не знаю, - говорить с сестрой совсем не хотелось и ответы получались односложными.
- Может переночуешь у меня?
- Нет…
Собравшись, мы сели в Наташину машину и она, подбросив меня до родительской квартиры, поехала к себе. Я занесла чемодан с костюмом и реквизитом домой и прикрыла дверь. Постояв в темноте, я вслушалась… Тишина, только едва различимые звуки улицы разбавляли её.
Как тяжело возвращаться сюда, в страшную пустоту, хранящую осколки счастливой жизни самых дорогих мне людей, где каждая деталь услужливо подсовывает обрывки воспоминаний детства. Стоит ненадолго задержать взгляд на каком-нибудь предмете и сразу разворачивается в памяти картина связанная с родителями. Поэтому лучше постоять немного в погруженном во мрак коридоре. Тут несладко, но и в другом месте я не могу останавливаться, тянет сюда. Включив свет, я, как и раньше, почувствовала тоску от того, что мама с папой не встречают меня. Дверь в их спальню была закрыта и лишь иногда я позволяла себе зайти туда и поплакать, завалившись на их застеленную кровать. Их нет со мной уже три месяца, и я не знаю, когда боль от их утраты, пройдет. Я думаю она так и останется со мной на всю жизнь. Я так соскучилась по ним, как жаль, что я больше никогда не увижу их…