— Алло?
— Привет, Ясь. Узнала?
Сейчас у меня совсем нет времени на болтовню.
— Да, Гош. Ты что-то хотел? Я сейчас очень занята.
Судя по кашлю, который прозвучал на том конце «провода», юноша явно снова хотел съязвить про мой цветник, но, видимо, сдержался.
— Поговорить хотел. Что у тебя там за гул…?
— Завтра у группы презентация нового альбома, так что мне сейчас совсем не до разговоров. Давай в другой раз. Пока.
И я положила трубку! Я взяла и положила трубку! Я еще в жизни не была такой смелой. Закончив со всеми делами вне студии и забрав костюмы, я отправилась назад, чтобы обсудить с Кариной вопрос по поводу СМИ. На выходе из гардероба я встретила ребят, которым как раз привезли обед. По идее это тоже была моя работа, но я совсем не успевала, потому Сергей Валерьевич заказал доставку. Мальчишки были очень рады видеть меня, но у них, как и у меня, времени совсем не было. Однако у Тола оно нашлось…
Мы даже не поздоровались, когда ребята отправились есть. Я не успела сделать шаг, как вдруг кто-то дернул меня за руку и затащил обратно в гардеробную, сплошь увешанную концертными костюмами музыкантов.
Дернув руку, я посмотрела на Тола.
— Что-то не так, Анатолий Евгеньевич?
Салтыков поджал губы.
— Прекращай этот цирк! Я поговорить с тобой хотел.
— Не о чем нам с тобой говорить, — не сдержавшись огрызнулась я.
Неожиданно Тол схватил меня за скулы и рванул вперед, прижав меня к стене. Вся моя смелось сразу куда-то подевалась… Я сглотнула и устремила испуганный взгляд на солиста, не зная, чего от него ожидать…
— Всю неделю меня изводишь! Думаешь, мне нравится это терпеть?
— Я… я…
Я не знала, что говорить. Я не знала, что делать. Сердце будто бы просилось наружу. Тол прижимался ко мне всем телом и я чувствовала, что его сердце бьется навстречу моему. Мне было так тяжело дышать и так тяжело говорить. И вдруг Тол поцеловал меня, но не так, как делал это раньше. Иначе. Без злости, без желания овладеть мной, а просто так… Потому что он хотел поцеловать меня, вкусить сладость моих губ. Я сама не заметила, как стала отвечать на этот поцелуй, потому что, о Боже, я так скучала по Толу… Я хотела, чтобы он меня поцеловал! Очень хотела! Но все его слова… Вся та боль, что он причинил мне. Для него все это лишь игра и он сам говорил об этом!
Переборов себя, я подняла руку и влепила Толу пощечину, оттолкнув его от себя.
— Хочешь играть — иди к Карине! А меня не трогай!
Глаза заблестели и я выбежала из гримерки быстрее, чем мои слезы хлынули наружу.
До конца рабочего дня я избегала солиста всеми силами. Он звонил мне, писал, но я игнорировала его, занимаясь работой с Кариной. Мы проверили все, что велел Сергей Валерьевич, исправили незначительные ошибки. Таким образом мой рабочий день закончился.