– Родственница? – осторожно поинтересовалась Галя.
– Дочь, – уже без всякой приветливости буркнул Лев и задернул занавеску.
Галя присела на лавку, сцепила пальцы, закусила губу. Лев остался стоять и тоже долго молчал, ожидая, когда она заговорит первой. Уже и чайник закипел, и хозяин заварил чай, насыпав сухую заварку прямо в кружки, а тишина становилась все гуще. Лев вздохнул и, покачав головой, разрезал манник.
– Что, кусаться и брыкаться, как бешеная корова, легче, чем по-человечески разговаривать, да?
Галя нахмурилась. Чего это она, в самом деле, теряется?
– Я тут подумала... – пробормотала она. – Может быть... я не знаю, может быть, можно как-то решить этот конфликт, никого не унижая...
Лев прыснул:
– Это ты про себя сейчас говоришь? Чтобы и волки были сыты, и никто не подумал, не дай бог, что твою тонкую феминистическую шейку можно оседлать и кататься по нужной траектории?
Галино тело невольно напряглось, она вжала голову в плечи и нахмурилась еще сильнее. Но нашлась довольно быстро:
– Знаешь, мне кажется, что ты не вопрос решить хочешь, а помериться со мной, кто круче и упрямее.
– А мне кажется, что ты слишком много о себе думаешь и по непонятной причине считаешь, что ты никому ничего не должна, а все вокруг тебе обязаны по гроб жизни. Сколько раз я к тебе приходил уладить все миром?
Галя нарочно разозлилась, чтобы больше не выслушивать эти нотации, и вскочила из-за стола.
– Значит, поздно? Так бы сразу и сказал! – и помчалась к выходу, бросив: – Тарелку потом верни!
Но Лев поймал Галю на полушаге, схватил за талию, да так неловко, что получилось, будто он ее обнял и прижал к своему каменно-твердому торсу. У нее весь воздух мгновенно вылетел из легких, и голова отчаянно закружилась – то ли от удара о твердое тело, то ли от того, что ее давным-давно никто не обнимал... Галя положила ладошки на стальные плечи и подняла широко распахнутые глаза на лицо соседа-агрессора, но не успела и рта раскрыть, как его закрыли жесткие мужские губы. Остатки разума покинули Галю, и она обвила руками жилистую мужскую шею...
* * *
Надя пошла на следующую репетицию и даже взяла с собой собственноручно испеченный пирог с вишней, но играть отказалась и два с лишним часа просто с упоением слушала волшебный голос Лауры и восхитительную музыку, что играли все остальные.
– Ну чего ты придумываешь? – хмурился Адриан. – Ребята же тебе сказали, что все нормально, лиха беда начала...
– Если бы у нас с вами начало было вместе – тогда конечно, – мягко увещевала его Надя. – А я отстала лет на пять и не хочу вас задерживать. Да и с концертной деятельностью у меня беда.