Удивляться смене его настроения было некогда, она чувствовала, что ещё немного и странный дух, позвавший её, просто исчезнет.
«Ты знаешь, кто это?» — спросила она у Шэх-Зу, направив на вихрь раскрытую правую ладонь, под браслетом тут же зашевелилась чёрная субстанция, вытекая из глазка и приобретая вид костяной рукавицы с острыми металлическими когтями.
«Я догадываюсь» — голос меча прозвучал едва слышно, Сина почувствовала странное волнение, владевшее Клинком.
Тёмная фигура вновь рванулась из вихря им навстречу, словно почуяла поддержку, а Сина увидела, как сверкнул белым глазок её браслета. Свет яркой вспышкой озарил всё вокруг, ударив по глазам, сделав мир неузнаваемо тёмным, а она, наконец, увидела того, кто рвался к ним.
Он был высоким, и его можно было бы назвать красивым, если бы не кроваво-алые глаза и очень знакомый костяной доспех, только белый. На его правой кисти сидел металлический браслет с алым пульсирующим глазком. Безумный ветер, какой она едва ощущала здесь, трепал его длинные светлые волосы, отталкивая назад в темноту, за широкой спиной возвышались такие же белые, как доспех, костяные «крылья», разделённые на концах на несколько острых копий.
— Бегите с корабля! — сверкнув красными глазами, крикнул он сильным и звучным голосом. — Скорее! Или он убьёт вас! Шэх-Зу!..
— Брат!
Сина рванулась за ускользающим вихрем, не понимая, что сама повторила крик Шэх-Зу, не чувствуя как из глаз брызнули слёзы. Клинок в голове взвыл раненым зверем, стремясь за тем, кто явился к ним и почти сразу исчез. Всё закончилось, резко оборвавшись, ветер прекратил взывать к ней.
«Я найду тебя, — билась в голове единственная осознанная мысль, и та принадлежала Шэх-Зу. — Я освобожу тебя, брат…»
От навалившейся слабости Сина сползла на прохладные доски палубы, держась за бортик, по телу гуляла неприятная мелкая дрожь, сердце болело. Кажется, эмоции Шэх-Зу стали отзываться в ней ещё сильнее.
— Сина? — услышала она голос Алиры. — Как себя чувствуешь?
Девушка подняла взгляд на остановившуюся у руля «подругу». У неё были непривычно жёлтые глаза, дорожное платье сменила тёмная одежда, напоминавшая доспехи наблюдателей. Выглядела она почему-то бледной и больной, только звериные глаза горели лихорадочным огнём. Левой рукой Алира держалась за руль, а в правой тусклым серебром блестел изогнутый ребристый кинжал.
«Знаешь, в других обстоятельствах, если бы нам не грозила смертельная опасность, я бы позлорадствовал, — голос у Шэх-Зу был смертельно уставшим и флегматичным, — а сейчас даже не хочется…»