От девицы настолько несло добротой и теплом, что Шэх-Зу отчаянно хотелось подавить её сущность и поглотить этот мягкий золотистый свет, исходящий от неё. Отчасти ему помогало себя контролировать то, что его голод был только что утолён, не без участия инквизитора, хоть и не по его воле…
Мысль об этом позабавила, и Шэх-Зу вновь усмехнулся, затем смерил раздевающим взглядом Сину, надеясь вывести её из равновесия, а то слишком самоуверенности много для такой мелочи. Сработало, щёки и шею девушки залила пунцовая краска. Она упрямо сжала губы, стараясь не отводить взгляда, хотя уверенности в глазах поубавилось.
— Через сотни миров одна дорога, — продолжая усмехаться, тихо и вкрадчиво заговорил Шэх-Зу, в глазах заискрились белые молнии, — и не знаю, кто я теперь. Может ангел, может бес. А может оба?
— Что это значит? — ощущая настоящий ужас от одного его присутствия рядом, едва слышно спросила девушка.
Он приблизился к ней почти вплотную, так что Сине пришлось задрать голову, чтобы видеть страшные глаза. Тело пробивала мелкая дрожь, но она даже двинуться не могла, и лишь стояла и беспомощно смотрела на него, понимая, что он может прикончить её в любой момент. И одновременно Сина ясно увидела, что пугать он её не хочет, это у него получается само собой. А Шэх-Зу, словно наслаждаясь её мучениями, не спешил отвечать на вопрос, в полной мере проявляя свою демоническую суть. Затем стремительным движением наклонился к ней и заключил Сину в объятия. Она ничего не успела понять или предпринять, как мир померк, а вокруг них оказалась вода.
«Развернись» — раздался в голове его настойчивый голос.
Её немного отпустили, и Сина, удивлённо осматриваясь по сторонам, послушно повернулась в его руках. Вокруг разливалась родная стихия, и захвативший её, было, ужас как-то внезапно отошёл на задний план. А когда прямо перед ней появился сгусток белого чистого света, странно преломляющийся сквозь тёмную воду, весь страх резко исчез, освободив место удивлению. Маленький белый шарик плавал и подрагивал, едва освещая чёрные руки, держащие его. Тыльная сторона ладоней и кистей Шэх-Зу была покрыта мелкими, поблёскивающими в тусклом свете огонька чешуйками, длинные пальцы оканчивались острыми вершковыми когтями.
Сина нерешительно коснулась обсидианово-чёрной шкуры, чувствуя пальцами непривычную ребристость и твёрдость покровов. Он прильнул к ней сзади, и девушка ощутила знакомую вибрацию, пробегающую по его телу, только урчания в воде не было слышно, но хорошо чувствовался идущий от него постоянный жар.