Вопросительно смотрю на зверюгу, который некоторое время не шевелится, позволяя незнакомке гладить себя руками по грудной клетке, и это мне жутко не нравится. Еще секунда, и Камран ловит одну руку девушки, сжимает ее так сильно, что так кривится, и оттягивает от себя.
- Садись в машину. – Цедит он сквозь зубы и кивает на сиденье, а я складываю руки на груди, продолжая стоять на месте и нагло рассматривать девицу. – Твою же мать! Сядь в эту долбанную тачку! – Говорит зверь громче и тянет незнакомку подальше от машины, что-то тихо нашептывая ей по-турецки.
Злюсь, глядя, как девушка водит наманикюренными пальчиками по воротнику его рубашки и улыбается, бессовестно заигрывая с Догалом на моих глазах. Не выношу этого зрелища и сажусь в автомобиль, громко хлопая дверцей и продолжая наблюдать за этой парочкой в зеркало. Мне не должно быть дела до подружек Камрана. Пусть общается и спит, с кем хочет.
Мужчина убирает руки незнакомки от себя и что-то говорит ей, на что девушка реагирует неадекватно и начинает активно жестикулировать, крича какие-то слова. Жаль, что я ничего не понимаю. Любопытство та еще штука. Оно заседает глубоко внутри и не дает покоя, ковыряя своими маленькими коготками.
Не могу глаз оторвать от этой картинки, но все же с трудом перевожу взгляд вперед и начинаю изучать темную панель, постукивая пальцами по коленкам. Через некоторое время Камран возвращается и быстро заводит мотор, посматривая в боковое зеркало. Машина срывается с места, а зверь продолжает молчать, напрягая меня этим.
- Кто эта женщина? – Вырывается прежде, чем мозг начинает работать.
- Никто. – Сухо отвечает мужчина и даже не смотрит в мою сторону.
- Похоже, она так не считает. – Бурчу под нос и всматриваюсь в полосы на асфальте.
- А ты ревнуешь? – С усмешкой произносит Догал и продолжает следить за дорогой, пока я отвлекаюсь рассматриванием прохожих и зданий.
- По статусу не положено, - цежу сквозь зубы и натянуто улыбаюсь, поворачиваясь к зверюге, - не так ли?
Мои брови вопросительно поднимаются, а Камран широко улыбается.
- Быстро учишься, Имана, - вещает мужчина и останавливается возле красивого здания, - прибыли.
Напряжение, которое сковывало меня до этого времени, пропадает, как только мы переступаем порог ресторана. Желудок скручивается от голода, а витающие вокруг ароматы начинают сводить меня с ума от желания что-нибудь съесть. Смотрю на обстановку, пока Камран заказывает нам столик. Уютно и в восточном стиле, что наводит на печальные мысли о родном доме.