На короткую долю секунды во мне вдруг затеплилась надежда. Папа хочет, чтобы всё стало как прежде. Он может всё исправить. Я, наконец, смогу вернуться домой и больше не буду жить вдали от своей семьи...
– Он уже нашёл достойного человека, который готов взять тебя в жёны, несмотря на твоё прошлое, – в этот момент мой мир рухнул во второй раз.
Сказка, которую я себе напридумывала, обернулась настоящим кошмаром. Он хочет выдать меня замуж, чтобы окончательно избавиться от бремени в лице ненавистной дочери. Слёзы заструились по моим щекам, нарушая все обещания больше не плакать и быть сильной. Мне хотелось выть и кричать, чтобы они, наконец, услышали и поняли меня. Подняв руку, зажала ладонью рот, дабы не воплотить это желание в жизнь. Дыхание мое было тяжёлым и прерывистым. Грудь горела от несправедливости и отчаяния. Я мечтала умереть и больше никогда не чувствовать этой боли.
– Ты знаешь, как я к этому отношусь, – собрав остатки воли в кулак, заставила себя заговорить. – Я не выйду замуж. Не стану делать этого даже под страхом смерти! Лучше, действительно, умру, чем буду жить в аду, который вы хотите создать для меня...
Мама молчала. Казалось, ей нечего было сказать. Впервые за столько лет она не могла придумать достойного ответа, дабы избежать ответственности за то, что они сделали со мной. Им было проще отказаться от меня, похоронить заживо и поставить на мне крест, вместо того, чтобы попытаться понять, принять меня. Нет! Больше не будет прежней Мери. Больше не будет слез и отчаяния. Я начну жизнь с чистого листа. Сделаю вид, будто не было тех шести лет, вычеркну их из памяти и продолжу с того момента, где все оборвалось.
– Уверена?! – наконец, заговорила она. Теперь в ее голосе не звучало ничего, кроме открытого презрения. – Если бы ты не была такой, думаешь, мы стали бы выдавать тебя за вдовца с двумя детьми?! Это ты все испортила! Ты разрушила все наши жизни. Не смей забывать об этом, Мери...
Холод, в очередной раз, пробежал по всему телу. Внутри словно образовалась ледяная колонна, которая с каждым ее словом становилась все толще. Они сожгли все мосты. Уничтожили путь назад.
– Я и не забывала. Прощай, мама...
Как ни странно, мне не стоило большого труда произнести эти слова. Я не сожалела. Впервые в жизни мне было не тяжело отпускать свои мечты и надежды на воссоединение с семьёй.
Отключив телефон, положила его на матрас, рядом с собой, и смахнула с лица остатки слез. Последней солёной каплей, скатившейся по щеке, я поставила жирную точку в своей прошлой жизни. Отныне, Мери Саркисянц официально была сиротой...