На негнущихся ногах я сделала ещё шаг в сторону двери. Он дался тяжело, словно я пробиралась сквозь густой мед. Словно сам воздух стал густым, тягучим и вязким.
Малк тоже решил не терять времени и одним рывком оказался рядом.
Бздынь. Кажется, кто-то из нас опрокинул на пол вазу, стоявшую на краю стола. Осколки рассыпались у меня под ногами, и я тут же подхватила самый большой, выставила его перед собой, не имея более никакого оружия для защиты.
Острые края мстительно впились в ладонь, пронзив болью всю руку, и вмиг осколок стал мокрым и скользким от крови. Тьма.
— Прекратите этот театр, мисс Оушен! — гаркнул на меня начальник тайной канцелярии.
— А вы не приближайтесь, — просипела я едва слышно.
Но меня, конечно, никто не собирался слушаться, и Малк сделал ещё шаг вперёд. Расстояние между нами сократилось настолько, что острый кончик осколка практически упирался в грудь начальника тайной канцелярии.
— Я не желаю… — начал он, но тут же был прерван жёстким и властным голосом Роберта Коллинса:
— Оставьте мисс Оушен в покое, мистер Малк! — скомандовал он негромко, но так, что начальник тайной канцелярии мгновенно сдался, а мне стало легче дышать.
И тут же на плечи навалилась такая усталость, словно я голыми руками гору пыталась поднять. Пальцы сами собой разжались, и окровавленный осколок упал на пол. И я бы обязательно упала, но Роберт мгновенно оказался рядом и подхватил меня на руки.
— Благодарю за гостеприимство, миссис Стоун! — бесцветно обронил он. — Макс, будь добр, проводи мисс Тирель домой. А вас, мистер Малк, я жду завтра у себя. Всем хорошего вечера.
И нас окутала тьма. Я даже пикнуть или возмутиться не успела, а мы уже были в той самой комнате, которую мне выделили в прошлый мой визит в особняке Коллинсов.
Впрочем, возмущаться у меня не было ни желания, ни сил. И едва голова коснулась чего-то мягкого, предположительно, подушки, я буквально провалилась в сон без сновидений.
Просыпаться оказалось не просто неприятно, а откровенно болезненно.
Голова раскалывалась, а перед глазами плавали цветные круги вперемешку с чёрными точками. Рука саднила, а во рту горчило.
В общем, море незабываемых ощущений.
Я попыталась подняться, но в затылке прострелило, и мне как-то перехотелось покидать постельку сегодня. Или сколько там понадобится пролежать, чтобы снова почувствовать себя нормальным здоровым человеком.
— Может быть, ты мне объяснишь, что это было? — спросил Роберт, и я повернула голову на его голос.
Зря. Потому как тут же в глазах всё снова расплылось, и пришлось зажмуриться. Но молчать, когда тебя так грозно спрашивают — некрасиво, и я ответила, не открывая глаз: