— Её убили, когда мне было три, Лив! Жестоко расправились…
На этих словах его голос и вовсе осип, и Роберт просто замолчал.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила я, проглотив ком в горле.
— Затем, что полагаю, ты мне тоже можешь что-нибудь рассказать! Не так ли? — и, сказав это, он взял меня за руку и резко задрал рукав почти до локтя, оголив скалящихся крылатых ящеров. — У тебя ведь есть нечто общее с моей матерью. Да и не только с ней. Старик-бродяга, дело которого ты нашла в архиве, у него были рисунки в точности, как твои. Что всё это значит?
От его вопросов, голоса, тональности хотелось зажмуриться, втянуть голову, вырвать руку… и просто послать его к демону. Я сама мало что понимала и точно не могла ответить на его вопросы… но.
— Тот старик — мой дед! И поверь, я сама ничего не знаю и не понимаю. Но от того, смогу ли разобраться во всём этом, зависит моя жизнь.
Ну вот… а теперь будь что будет! Хуже уже вряд ли получится сделать.
— Я могу попросить у тебя помощи?
В кабинете снова повисло тяжёлое молчание.
Кажется, мистер Коллинс осмысливал услышанное, а я покорно ждала его решения, не найдя в себе сил поднять взгляд от магснимка зверски убитой женщины. От картины на снимке у меня сводило все внутренности, но как-то смотреть на старшего следователя было ещё более жутко.
Точнее — страшно! Страшно, что мне придётся открыть не самую приглядную сторону моей жизни. И что-то мне подсказывало, что любовь к правосудию в мистере следователе возобладает над милосердием, если станет известно, что некая дамочка стоит за доброй половиной краж, совершённых за последние два года.
— Ты понимаешь, что в обмен на помощь я попрошу правды? — глухо спросил Роберт и прочистил горло, чем подтвердил все мои опасения…
— Да, я прекрасно это понимаю, — кивнула я, отлично зная, что именно мистера Коллинса так смущает.
— Очень любопытно, как сирота из лесной глуши связана со стариком из столицы. Да и с родами Отмеченных…
О! Самой бы знать. Особенно об Отмеченных, о которых впервые услышала только от Роберта. А о том, что на них охотятся — буквально несколько часов тому.
Проклятье! Слишком много всего и сразу. И чувство такое, словно всё, что на меня свалилось, включая подробности смертей актрисы и леди Мейринг, связано и имеет причины и следствия, а я не могу их разглядеть. Нужно время, чтобы разобраться во всём, что мне известно…
И что именно я могу в свете последних фактов рассказать Роберту? Только правду!
Впрочем, правду тоже нужно уметь говорить. Всё же — если извернуться, то можно и от страшного типа с жуткой собачкой избавиться, и самой… хм… смыться подобру-поздорову.