Потом она шла рядом с мамой, не зная, что должна чувствовать.
Слишком внезапно. Противоречивые мысли метались в голове. Зачем? Не может этого быть! Неужели... И снова - зачем это ему?
Так страшно было поверить надежде и обмануться.
- Ничего не бойся, дочь, - сказала ей мама. - Мы сможем защитить тебя в любом случае.
- Я не боюсь, - ответила Амра.
- И... - Мама вдруг остановила её.
- Ты не обязана ничего отвечать. Ни сейчас. Ни потом! Амра... Прошу тебя, не думай ради Бога, это не из-за того, что когда-то мы с отцом...
Чеееерт. Амра поняла, что неудержимо краснеет.
Неприятно, досадно! Сразу вспомнился тот разговор в столовой. И хотя Диля извинилась потом, остался осадок. Но так, наверное, к лучшему, Диля помогла ей избавиться от розовых очков.
- Я знаю, - проговорила она, выпрямляя спину. - Я хочу поговорить с ним. И потом дам ответ.
Несколько секунда мать смотрела на нее, потом выдохнула:
- Хорошо.
Это было её первое взрослое решение. И она готова была за него отвечать.
До папиного кабинета они так и дошли молча. А снаружи уже собралась вся семья, и все уставились на нее. Так и хотелось сказать:
«Собрались и переживают!»
Потом вообще все растворилось в волнении, а когда она шагнула в открытую отцом дверь, весь остальной мир отсекло разом. Остался только этот высокий асур в черной байкерской косухе. Амра знала, что Ширас ровесник отца, но он такой, какой есть.
Молодой. Не больше двадцати пяти - двадцати семи. Серьезный хмурый. Красивый... Такой красивый, что можно ослепнуть. И она.
В первый момент повисло густое напряженное молчание. Амре и без того трудно было на него смотреть, даже когда они просто занимались магией.
А это его предложение переводило все на совершенно другой уровень.
Ширас сделал шаг к ней и тут же остановился.
- Амра.
И снова молчание.
- Ты, наверное, знаешь, - начал он, качнув головой.
Ее начало заливать жаром. Все происходило как-то быстро и неправильно. И потому, она спросила быстро, раньше, чем он что-либо скажет еще:
- Зачем вы это делаете?
Но теперь надо было заставить себя взглянуть на него.
- Делаю что, Амра? - у него дрогнул мускул на щеке.
Ширас нахмурился, как будто она сделала ему больно. А у нее перед глазами снова встала та ужасная сцена, когда она изуродовала ему руку своей магией. Тогда ему действительно было больно, но он даже виду не подал.