- Для нас невозможно, - Фрэнсис взял ее за плечо, притянув к себе. - Донеллин сможет. - И кивнул ему. - У вас получится.
И ни слова поперек, ни капли сомнения. За это Лин был благодарен ему как никогда. Как же так получилось, что этот чужой человек сделал за прошедшие годы для него больше, чем остальные вместе взятые? Возможно, именно благодаря ему, он все еще был жив. Если это можно было назвать жизнью.
- Я бы тоже отправился с вам, ваше высочество, - Жутиус опасливо поглядывал на выжженный круг портала. - Но кто же тогда присмотрит за этой шайкой? Сдается мне, никого из них не стоит исключать из числа подозреваемых.
Донеллин чувствовал, как растворяется сам, как вечно голодная глотка астрала засасывает его, вытягивая жизнь. Встряска, случившаяся, при открытии портала, вернула его в материальную реальность. Ненадолго. Но сейчас Лин был рад этому. Только лишенный плоти сможет пройти по зыбкой дорожке портала.
Все увидят, что из себя представляет принц Донеллин - едва ли уже человек. Сложно будет не понять, не сопоставить слухи и легенду о королевском проклятии. Но он даже обрадовался этому, словно груз с души скинул.
- Это может быть опасно, ваше высочество.
- Изабелла моя жена, - просто ответил он.
Это была его обязанность.
Его желание.
Ведь одного виновного в ее исчезновении Лин знал. Будь он рядом, расскажи правду и.... Разговаривать больше было не о чем. И он ступил в портал.
Во тьму.
Сначала вязкую, как грязь. Она облепила кожу, обжигая холодом. Сквозь угольную черноту нельзя было рассмотреть и собственных рук. И Донеллин испугался, хоть и всего на миг. Мелькнула мысль, что его погребли заживо. Что слишком поздно, тропинка над бездной не выдержала, и он сорвался в низший слой астрала - куда попадают те, кому тяжесть содеянного при жизни, не позволяет подняться выше. Отсюда можно выбраться, но на это уйдут не годы - десятилетия.
Но вот тьма отступила. Отпустила.
Не ушла, но стала обычной. Превратилась в ночь. Если постараться, то получится рассмотреть спрятанные за ней силуэты. Высокие, массивные. Колонны? Лин силился, напрягал зрение. Отчего-то он был уверен, что стоит только рассмотреть, понять, что это, и они вытянут его в реальность.
Да, след истощился, оборвался, не доведя до конца. Но выход недалеко. Надо только постараться.
Не колоны. У тех нет рук, и они не шелестят на ветру. Не переговариваются хриплыми голосами. Он видел деревья, множество деревьев. Целый лес. А там, где заканчивались кроны, начиналось небо. С него выпученным оком мифического великана смотрела луна, и в ее блеклом, льдистом свете мир казался призрачным. Мертвым.