- Почему же? Мы как раз подошли к главному. Король хотел мира с Лесом, он готов был заключить мирный договор. Он пошел к ведьме на поклон.
В зеленых глазах плясали искры, но его не перебивали.
- Они поженились, скрепили узы кровью. У них родился сын. Но... Ведьма не собиралась делиться властью, и она решила избавиться от короля. И тогда, защищаясь, он. убил ее, но перед смертью Ведьма успела наслать проклятье. Она желала извести весь королевский род, лишь причинять вреда своему сыну не собиралась. Поэтому
проклятье распространялось только на вторых и последующих детей.
Покойница рассмеялась, запрокинув голову. Кровь собиралась в лужицу у ее ног, и медленно текла к внешнему контуру.
- Твой прадед мастер лгать. Лесная Ведьма была моей учительницей, и я знаю ее как никто другой. Не существует никакого проклятья!
У Донеллина свело от злости зубы.
- Как же тогда ты объяснишь то, что оно коснулось меня?
Первая капля крови достигла нарисованного на полу круга, выжигая частичку магии. Время для разговоров истекало.
- Тебя? На тебе нет никакого проклятия, мальчик. И никогда не было. Неужели вы настолько глупы, что считаете, будто уничтожив суть древней магии, закрыв ее Источник, сможете пользоваться ее дарами? Твоей магии нет места в этом мире, она покинула его вместе с твоей прабабкой. Поэтому и тебе нет здесь места.
Контур вспыхнул, распалась защита.
- Отпускаю! - только успел произнести Донеллин.
Но ничего не произошло - он опоздал. Анна переступила выжженный круг и оскалилась.
Глава 50. О том, что магия везде и нужно просто уметь ее рассмотреть
Изабелла
- Вот вам ваша бумажка! - Иза с высоко поднятой головой зашла к Галине Николаевне и, положив на стол писульку от психиатра, отвернулась к окну.
Декан, пребывавшая в еще не испоченном профессором настроении, важно протянула руку и поднесла заключение к глазам.
- Ну вот, и как ты сможешь с таким диагнозом работать журналистом? - и уставилась сквозь толстенные стекла очков.
Тишина повисла в воздухе. Иза решительно не понимала, что от нее хочет эта тетка. И жалела, что декан женщина. Да, надо бояться своих желаний! Они могут исполниться! С мужчиной-то она более-менее понимала, как себя вести. А вот стервозная тетка ничего, кроме чувства бессилия не вызывала.
- Как? - не поняла Иза. - В смысле?
- Ты, видя любую несправедливость, будешь себя сжигать. А несправедливости в нашей работе много. Даже слишком. - И грустно вздохнула.
- Да я не хочу быть писарчуком... - буркнула Иза, но ее расслышали.
- Кем? - брови Галины Николаевны поползли вверх.