Сделалось совсем неспокойно. Скорей бы уже свадьбу сыграть и отправить Себастьяна на поиски средства для обратного перемещения. Дам ему на все про все неделю, а чтобы поторапливался пригрожу... отсечением голову, к примеру. А что? Я принцесса, мне можно.
Я налила в стакан цвета хрустальной розы из графина цвета нежного румянца жидкости цвета поросячьего пятачка со вкусом сливочно-клубничного лимонада. Охрум вас всех побери!
В дверь постучали, и вошла служанка. А за ней еще несколько. Выстроились рядком и поглядывали на меня из-под полуопущенных ресниц.
- Это вам, госпожа, - первая опустила на диван коробку.
- Спасибо, не нужно, - мало ли что там может оказаться, вдруг стая розовокрылых магических бабочек. Да и вообще подарки от незнакомцев не принимаю, этому меня еще мама научила.
- От подарков короля не отказываются, - мой отказ явно испугал девушку. Теперь он и меня испугал. Не стоит портить отношения с будущим свекром.
Внутри было платье. И слава Охруму не розовое! И без подсветки!
Как оказалось, радовалась я рано, еще не зная, что есть кое-что и пострашнее.
Корсет!
Платья, которые носила до этого, обходились без него. Это что, испытание? А говорили, что у них тут цивилизация!
- Его величество велели надеть платье на предстоящую помолвку.
Отлично. А Себастьян мне ничего не сказал.
- И когда она будет? До бала или после?
- Сейчас, госпожа.
Ни слова не говоря, я извлекла фляжку и припала к горлышку. Три глотка и ни капли меньше, иначе просто в обморок грохнусь.
Ребра трещали, я вопила, служанка пыхтела. Память тела услужливо подсказывала, что такую пытку Изабелла уже проходила. А раз она смогла, то и я смогу. Что взбалмошной истеричке по плечу, то и мне, будущему журналисту и закаленному отечественным бытом человеку, под силу!
Дышала в итоге через раз. Зато щеки налились чудеснейшим румянцем, настолько ярким, что даже веснушек видно не было. А талия сделалась тоненькой, будто я неделю не ела. А то и две. Ну и стоило отдать должное королевскому вкусу, наряд смотрелся великолепно. Нежная зелень ткани оттеняла волосы и подчеркивала цвет глаз. Тут же обнаружились и ленты, которыми украсили прическу.
Немного искрящихся теней на веки. А нет, много! Рука у девушки, что делала мне макияж, оказалась щедрой. Два слоя черной туши - или ее подобия - легли на ресницы. Веки отяжелели. Румяшки легли на щеки, хотя мне, перетянутой корсетом, и без них румяно было. Коралловая помада, пахнущая цветами, подчеркнула губы.
Смотрелось сие великолепие дорого и богато, только меня за ним видно не было.