– Так давай это изменим, Ваня! – вновь кинулась к нему Ольга. – Сделай же шаг мне навстречу!
Он аккуратно отвел ее руки от своего лица.
– Тебе не надоело стучаться в закрытые двери, Оль? – вздохнул Давыдов. – Между нами ничего не может быть, ты сама прекрасно это видишь. Или… Погоди, тебя кинул очередной папик?
Бывшая вспыхнула, скривилась, силясь выдавить из себя скупую слезу. Драматические роли все еще ей давались с большим трудом, хотя и были наняты лучшие репетиторы, чтобы прокачать актерское мастерство будущей звезды.
– Мне нужен только ты!
– А легион любовников чисто здоровья для? – усмехнулся Иван. – Роль невинной овечки тебе не идет, Ольга. Чего ты хочешь?
Она тут же изменилась в лице. Куда только делась брошенная влюбленная женщина?
– А кому идет, Давыдов? Ей, что ли?!
И это «ей» было сказано с такой неприкрытой злобой, что мужчина вмиг напрягся.
– Ольга, – ее имя прозвучало предупреждением, но бывшая этому не вняла. Или не захотела.
– Она всегда имела на тебя влияние! Ничего не изменилось, да? Ты к ней сюда прилетел и никакой бизнес ни при чем?
– Ольга.
– Машка и теперь ищет побогаче? Сейчас ты уже вписываешься в стандарт ее любовников или до сих пор не дотягиваешь? – улыбка, с которой она это выдала, больше напоминала оскал. – Что за подарочки ты ей прикупил?
Бывшая схватила пакет, что Давыдов пристроил около стола, и высыпала его содержимое на пол.
– М-м-м… брендовые шмотки, ювелирка… Оригинальностью ты не отличаешься, Ваня! Звезду с неба надо было дарить! – зло расхохоталась Олька. – Возможно, именно тогда Князева бы на время забыла, кем ты являешься на самом деле. Гены, Ваня, они…
– Заткнись, – процедил Давыдов.
– Хотя… Князева всегда останется Князевой, а ты всего-то сыном какой-то пьяни.
Иван вскочил из-за стола, схватил Ольгу за плечи, сжал.
Он впервые был настолько близок к тому, чтобы ударить женщину.
– Ну! Бей же, ну! – едва ли в глаза не бросилась она. На щеках играл лихорадочный румянец, губы растянулись в улыбке, а выражение лица говорило, что все происходящее приносило ей искреннее удовольствие.
«Ольку жесть, что ли, заводит? – подумал Иван, нахмурившись. – Всякие там пятьдесят оттенков того самого?»
– Бей! – выдохнула она ему в губы.
Давыдов скривился, отпустил бывшую и отпрянул. К его горлу опять подступила тошнота.
– Все эти извращенные игры без меня.
– Я ведь любого тебя приму! Любого! – распалилась девушка. – А она? Опять откажется, как только более выгодный вариант перед носом замаячит?
Он поджал губы, громко выдохнул, чтобы успокоиться. Помогло мало.