– Уверена, ты мне понравилась, – улыбнулась Лёля, демонстрируя аккуратную щербинку между передними зубами. – На какой этаж заселились?
– На пятый. Я Маша, кстати.
– А я на четвертом. Будем соседями, Маша, – ее оптимизм передался и мне, помог расслабиться. – Вот бы тебя в наш класс определили! Представляешь, как круто будет? И соседи, и одноклассники.
Я втайне скрестила пальцы, чтобы так и было. Хоть одно знакомое лицо будет!
Доброжелательность Лёли подкупала, я втянула колючки, и буквально через десять минут мы обе уже щебетали, словно знали друг друга всю жизнь.
– Слушай, а давай в парк сходим? Там такой пломбир продают – закачаешься!
– Не могу, – поморщилась я. – Нужно помочь родителям с вещами.
– Так за чем дело стоит? – встрепенулась Лёля. – Давай я тебе помогу. Вместе быстрее справимся и в парк рванем!
– Ну-у… если тебе не трудно…
– Все равно делать нечего, – отмахнулась соседка. – Так хоть новой подруге помогу и сама от скуки не закисну. Хватай вот тот вазон, а я возьму коробку.
Не успела я моргнуть, как Лёля уже твердым шагом направилась к подъезду и скрылась в нем. Я тяжело вздохнула и, взяв фикус – любимый вазон мамы, пошла за ней.
«Хоть бы пупок не развязался!» – пыхтела про себя.
Пупок меня не подвел, а вот двери очень даже. Прилетели прямо в лоб, только я подошла ближе.
– Бац! – И перед глазами засветились звездочки, потом все потемнело, и я повалилась назад.
– Жива? – первым, что услышала, как только гул в голове стих, был приятный мужской голос.
Его обладатель – крепкий брюнет в белой майке – держал меня за руки, не давая упасть. Глянув в его синие глаза, я… пропала!
В жар бросило, сердце зашлось, ноги подкосились!
Ой, мамочки!
– Эй! – испугался не на шутку незнакомец, притягивая меня к себе вплотную. – Так плохо?
От близости его горячего тела? Еще бы!
Спасите меня кто-нибудь!
Нет! Не смейте спасать!
Похоже, мне уже так необыкновенно хорошо…
– Фикус разбился? – прокаркала я. И действительно, вазон лежал возле наших ног, обнажив корни из горшка. – Мама меня убьет…
Парень нахмурился и прикоснулся кончиками пальцев к моему лбу:
– Сильно больно? – обеспокоенно выдал он.
– С-ш-ш! – зашипела от прикосновения, интуиция подсказывала, что скоро придется красоваться огромной шишкой.
– Прости, я тебя не заметил. Не хотел ударить.
– М-х-м… – от пронизывающего взгляда парня я оробела и сделалась какой-то косноязычной дурой.
Никогда не знала, что так бывает. Раз – и мозги отключились. Или все же это от удара?
– Машка! – вернулась Лёля. – Ваня, а ты что тут…
– Маша, значит, – улыбнулся он, не спуская с меня глаз. – Манюня…