Я и пикнуть не успела, как Иван прижал меня к кровати и обездвижил.
Навыки самообороны не пригодились… Мужчина оказался в разы сильнее.
– Хочешь поиграть? – зло ухмыльнулся он.
– Катись к черту! – хотелось крикнуть мне, но я вовремя прикусила язык.
В глазах Давыдова такая ненависть стояла, что мне впервые рядом с ним стало по-настоящему страшно.
И я поняла, вот конкретно сейчас доказывать что-то бесполезно. Мужчина выглядел словно одержимый идеей фикс: дикий блеск во взгляде, лихорадочный румянец, брови, сведенные к переносице, и крепко сжатые в упрямстве губы.
Он смотрел на меня в упор и будто сквозь, не видел.
Меня бросило в дрожь.
Не знаю, что за зверь вылез из Давыдова, но в прямой схватке с ним мне точно не победить!
– Хочу, – мурлыкнула я, заставив себя расслабить сведенные напряжением мышцы. – А ты можешь?
Иван опешил на мгновение, нахмурился.
– Я все могу, – твердо заявил он, на скулах заиграли желваки.
– Хорошо, – кивнула я, потеревшись ногой о его бедро. Давыдов зашипел сквозь зубы и потянулся к моим губам в поцелуе. Я же, выдержав паузу, выдохнула ему прямо в рот: – Только это будет дорого.
Мужчина чуть отстранился, заглянув мне в лицо.
– Дорого? – не понял он.
– Ну раз ты знаешь, что меня заводит, то придется постараться выложиться на полную, дорогой, – подмигнула ему я. – Сделай мне приятное, и ты еще долго не сможешь забыть моей благодарности.
Давыдов потряс головой, точно только что словил хук в челюсть.
– Что ты хочешь? – процедил сквозь зубы он и настолько сосредоточился на своем гневе, что отпустил мне руки.
– Бриллиантовый гарнитур, шубку из шиншиллы, – стала деловито загибать пальцы я. – И новую машину. Внедорожник. Люблю все большое, знаешь ли.
Иван замер.
– Ты меня разводишь? – фыркнул он.
– Я предельно серьезна, Давыдов, – сказала, глядя ему прямо в глаза. – Парой купюр ты не отделаешься.
– За секс?
– А ты хочешь в нарды сыграть? Учти, я и это могу. Обыграю в два счета.
– Сначала я хочу… – начал он, но был резко мною перебит.
– Тестовый пробег ты уже опробовал, – ухмыльнулась я. – Хочешь продолжения? Плати.
Он долго держал невыносимую паузу. Напряжение между нами, казалось, потрескивало в воздухе.
– А ты изменилась, Князева, – наконец выдал мужчина.
«Ты тоже, Давыдов. Ты тоже…»
– Я повзрослела и стала больше себя ценить, – подтвердила его мнение о себе. Терять мне было нечего. – Ну так что? Я получу то, что хочу, или разбегаемся?