— Мы снова здесь. И мы знаем зачем.
— Эксперимент не закончился, — кивнула я.
— Долго еще? — скривился Тоон. — Мне пора к дочери.
Маррад тихо рыкнул:
— Отпечаток успокоился. Иначе Император не стал бы соединять нас еще раз.
Меня пронзила неожиданная догадка:
— Они уже знают, кто убил мага!
— С чего ты это взяла? — подозрительно уставился на меня Радакай.
— Просто знаю.
Он порывался что-то еще сказать, но передумал. Все замерли, переваривая ситуацию. Если я действительно права, то сейчас рядом с нами убийца. Медленно, не теряя нас из виду, отошел к дальней стене Тоон. Чуть помедлив, отдалился от нас и Натар Кодай. Горько усмехнувшись, я взглянула на волка: он никуда не собирался уходить. Магия крови говорила нам, что ни он, ни я не виновны в преступлении. Он ободряюще сжал мою руку, ничего не говоря.
Вдруг в камере что-то неуловимо изменилось. Прислушалась и поняла, что они сняли блокировку! Не может быть! Неужели они настолько хотят узреть нас в действии, что нарушили свои же правила? Ясно, что магию освободили только в этой темнице, давая нам свободу действовать. Я встряхнулась, но не спешила звать силу: следовало понаблюдать за магами. Радакай, радостно расхохотавшись, отгородился от нас каменной стеной, а Натар же поступил иначе: Повинуясь его силе, мелкие камни, вырванные из стены, закружились вокруг него, не давая приблизиться. Оборотень призвал свою вторую сторону: на руках появились когти, зрачки вытянулись, клыки увеличились и заострились. Из горло донесся тихий рык.
Я еле слышно позвала свою стихию. Сначала она не откликалась, но потом согрела меня изнутри. Я улыбнулась; с ней все хорошо. Но в ту же секунду дикая боль стерла мою улыбку. Ритуал отпечатывания не прошел для меня просто так, вызвав очередной приступ. Сила молчала несколько дней, а значит, этот день я не забуду никогда. С трудом встав со скамьи, я проковыляла в дальний угол камеры, чтобы оказаться подальше от всех.
— Марика? — обеспокоенно спросил Маррад.
— Не подходи сейчас ко мне, — тихо прошептала я, едва устояв на ногах после очередной волны.
— Что с тобой? Кровь бурлит, я не понимаю!
Он сделал шаг ко мне, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд, остановился. Ощутимо похолодало, при дыхании вылетали облачка пара.
— Не…подходи!
Стихия впечатала меня в стену, и я больно ударилась головой, но спасительное забвение еще не пришло. Нашарив руками старую ржавую цепь, я обмотала ее вокруг рук, сильно затянув, в надежде сместить ядро боли. Но не вышло. Рванувшись, я легко порвала ее, и звенья разлетелись по всей камере.