Лар выглядел растерянным. Он помотал головой, поднял на кимусаби виноватый взгляд.
— Серебряные наручники, серебряная пуля и два подавляющих высшего уровня? Но… Это смерть… удивлённо и немного недоверчиво воскликнул Лариэль, — Стражи бы никогда… ты наследник престола, Эл! Нападение на наследника престола запрещено законом!
— Рад, что об этом ещё кто-то помнит, Лар. Ты думаешь, что эльфы счастливы видеть следующим властителем лисье отродье? — хмыкнул Эл.
Комплексов по поводу своего происхождения кимусаби больше не испытывал. Вот теперь Лариэль испугался. Ага, мальчик наконец понял, что по самые кончики эльфийско-лисьих ушек оказался замешан в заговоре против наследника престола, а скорее всего и против правителя. — О чем же вы говорили так долго, если до сих пор не выяснили, что происходит? — удивилась я.
— О, мы в основном обменивались нелестными эпитетами и перемывали косточки общим друзьям и родственникам, — легкомысленно ответил кимусаби. — Эл, я не знал, что тебя хотели убить, я думал, что моя болезнь — это наказание. За то, что не хотелось тебя ловить, — бросил Лариэль устало. Он как-то сразу поверил Элу, а я боялась, что придется убеждать его в невиновности кимусаби.
— Просто мы, эльфы, чувствуем, когда нам врут, — напомнил мне Эл. — А то, что твой друг уже получил серьёзное осложнение из-за своего поведения, и чем это ему грозит, ты объяснить ему можешь? Потеря крови, которую не восполнили после операции, и антибиотики, которые остались в капельнице — это дополнительные причины осложнений, а риск их возникновения и так был высокий. Может, ты сумеешь пояснить своему другу, что ваша эльфийская лихорадка никуда не делась и что те осложнения, которые Лариэль получил — не максимум?
И если он будет продолжать так себя вести, дело закончится сепсисом?
Оба эльфа снова возобновили диалог на эльфийском, а я решила подождать, чем завершится их выяснение отношений.
В любом случае, заставить Лариэля слушаться я не могла, а принуждать не имела права. Хотя, если вопрос встанет ребром… не знаю, не хочется мне из-за этого эльфа устраивать разборки.
Выкручивание рук образно выражаясь продвигалось с переменным успехом: Лар обещал пожаловаться маме моего кимусаби, что он был ранен, Эл пообещал, что он скажет тоже самое маме Лара, с той разницей, что он, Эл, уже в порядке, а вот Лар все еще болен.
Я вздохнула, так как представила себя на месте мам этих эльфийско-лисьих оборотней… и, пожалуй, ужаснулась неизбежности, которая свела меня с этими эльфийскими лисьими оборотнями. Так как любовь к приключениям на свою… (хм… шкуру?) скорее всего передается по наследству. Что эти два эльфа-оборотня демонстрировали это очень наглядно. Ну что мне делать с этой бестолочью — дружком моего кимусаби, если он лечиться не желает от слова совсем?