Внутри меня все напряглось, какая-то далеко знакомая мне ненависть и обида подступила к горлу, словно давно забытое опять вырывалось наружу. Я непроизвольно сжал кулаки и стиснул челюсти.
— А я… Я был всего лишь пацан, сын алкоголиков, которые по пьяни, чуть не продали меня педофилу. Вообщем, троица у нас собралась, как на подбор. До сих пор не понимаю, как нас отобрали? Мы же были “больной, еще больнее”. После того наряда мы стали лучшими друзьями, и в Москву вернулись вместе. — Виталик рассказывал быстро, не глядя на меня, не отравно глядя то на дорогу, то на Женю, которая тоже внимательно слушала его рассказ.
Дом.
То, что обо мне рассказывал Виталик никак не было похоже на то, что писали в интернете.
— Значит этот грузин, Дато Жонишвили, который на фото рядом со мной везде в интернете, мне не отец? — спрашиваю его, испытывая странное чувство неприязни.
— Нет. Тебе было, кажется, семь, когда твоя мама вышла за него. Это очень болезненная для тебя тема, ты мало о ней распространяешься.
— А где мой отец?
— Он умер, что-то с сердцем. — друг повернул в другой дачный поселок, не такой помпезный как, где жила моя семья, но дома были тоже внушительными. Здесь. Мне нравилось больше. — Мне жаль, брат.
Я не знал, куда ехал Веталь, но узнал нужный дом еще издалека, его верхушку — крышу. Я знал это место, и когда мы подъехали, он набрал кому-то по мобильному и попросил открыть ворота.
Ворота стали открываться, и мы взъехали во двор, Олег за нами. Передо мной открылся простойный двор, так хорошо мне знакомый, и я поспешно вышел из машины, чтобы оглядеться.
Я здесь вырос. Я просто понял это, моё сознание сказала это мне, не подбрасывая воспоминаний.
— Дорогой мой! — знакомый и очень взволнованный голос откуда-то за машиной, заставил обернуться в поисках говорившего. Мне навстречу шел мужчина в возрасте с полностью седой головой, он был удивлен и радостен одновременно. В уголках его глаз собрались слезы. — Мальчик мой!
— Дядя Витя, я вернул его домой! — Веталь галантно помогал вылезти Жене из машины. Когда мужчина заключил меня в теплые объятия, я продолжил стоять столбом, чувствуя что я действительно дома. Брат Жени неловко стоял у машины, разглядывая особняк. — Только, наш Джо, не помнит ничего, поэтому не удивляйся его странностям.
— Главное, что руки и ноги целы! — он махнул рукой и похлопал меня по плечу. К этому человеку я испытывал отеческие чувства.
— Ну, это все, что у тебя осталось.
— В смысле?
— После твоей смерти, которая зафиксирована официально, весь твой бизнес, имущество, недвижимость отошли матери и ее мужу, как единственным родственникам. — Веталь развел руками, глядя прямо мне в глаза. Но внутри меня ничего не екнуло, мне было безразлично на деньги и состояние.