Мама Эммы смотрела на нас округлившимися глазами, дрожа как осиновый лист. Она то вытягивала руки вперед, желая нас разнять, то опускала их — понимая, что ничего не может сделать.
— Не пизди, нет у тебя ничего на меня! — мужчина отталкивает мои руки, отхаркивая кровь на пол. Его полные губы растянулись в тонкую отвратительную улыбку. — И если хочешь, чтобы Эмма родила, а не сдохла во время родов, соберешь свои монатки, возьмёшь своих блохастых друзей и свалишь отсюда туда, откуда пришел!
— Да пошёл…
— Данечка… А с чего ты решил, что ребенок твой? — скрипучий смех пробирает до костей. — Я трахаю твою бабу во все щели, он может быть и моим! Все твои женщины всегда выбирают меня!
От его слов глаза заволакивает чёрная пелена. Реальность темнеет, позволяя выпустить демона. Я нападаю на Дато. Хочу убить его. Любую плата после будет того стоить.
Его люди быстро окружают меня и оттаскивают. Они наносят удары. Какие-то я успеваю отбить, какие-то проходятся по моим рукам, ногам, животу, голове. На удивление, я не чувствую боли.
Неожиданно возникает рядом Женя, одетая полностью как врач, стягивая перчатки и тяжело крича:
— Я вызвала полицию! Она прибудет сюда с минуты на минуту! Если Вы не прекратите, попадёте в обезьянник все!
Вряд ли Дато и его люди боятся расплаты и полиции, но они замирают. Не ожидали появление столь эффектной женщины.
Боль.
— Джошуа, все более чем хорошо. Твоя девочка более, чем здорова, её сейчас поместили в инкубатор, потому что она очень слаба, но жива. Ее маме хуже, было сильное кровотечение и отказ сердца. Эмму еле вытащили с того света. Но все обошлось. Все позади. Дальше будет лучше. Будем бороться. — голос Жени доносится до меня откуда-то издалека. Чтобы сохранить Эмме жизнь мне пришлось уйти. Стыдливо покинуть больницу. Сейчас я ничего не могу.
“Будем бороться”. Именно так сказала Женя, когда я очнулся. Готовая бороться за каждого. Я обнял ее, потому что любил, как сестру. Она спасла меня. Эмму. Моего ребенка.
— Я должен тебе. — благодарю её. Не нахожу в себе других слов. — Ты сказала моя девочка. У меня дочь?
— Оставь. — ответила она, выпрямляясь. Настоящая гордая женщина. — Да, Джо! У тебя очаровательная девочка!
Глупо внутри меня зудящий голос спросил: «А кто отец?» Я сразу же постарался отогнать эту мысль прочь. Это мой ребенок. Только мой. Дато хочет причинить мне просто боль. Провоцирует. Не нужно на это подкупаться.
На улицу вышел мужчина в возрасте, судя по одежде врач. У него был усталый вид. Он посмотрел на нас растеряно, немного озабочено.
— Вам повезло. Это чудо. — сказал мужчина, осуждающе цокая языком. — Если бы не Евгения, Ваша жена умерла бы. Все очень нестабильно, но шансы есть. Ребенок не доношен, а мать сильно истощена. Что Вы с ней делали?