Но вот оказия: при всем энтузиазме и трудолюбии коэффициент полезного действия этих замечательных людей был чрезвычайно низок. Чрезвычайно низка была производительность их труда. Вот это, а не «природная леность» русских мужиков, по моему глубокому убеждению, и было главной, самой жгучей проблемой нашего тогдашнего сельского хозяйства. Проблемой, ни в коей мере не решенной ко времени перестройки, и потому в 90-е годы случилось то, что случилось. Надеюсь, тем, кто прочтет нижеследующее повествование, не понадобится особых пояснений.
Я обозначил эту свою работу мемуарным повествованием, поскольку все, о чем здесь повествуется, неразрывно связано с моей собственной жизнью, я вижу себя среди своих героев таким же действующим лицом, как и они сами. Я не сидел за штурвалом комбайна, не молотил, однако по мере сил и способностей делал то, что и полагалось в подобных обстоятельствах делать человеку моей профессии. Хорошо или плохо делал — не мне судить.
В данном повествовании нет «художественных» домыслов, все описанные события имели место в реальной жизни, все мои герои и антигерои, как и второстепенные упоминаемые здесь лица, выведены под своими собственными фамилиями и именами.
1. Симптом
В июле 1962 года зам главного редактора «Урала» Виктор Александрович Стариков неожиданно предложил мне съездить в командировку. В Оренбургскую область, на целину.
— Проветришься, а заодно напишешь для журнала очерк, — с поощрительной улыбкой молвил он.
А мне, внештатнику, да в то время еще и не члену Союза писателей, не положены были командировочные, о чем я был предупрежден при поступлении на работу. Но случилось так, что Тот-Кому-Положено заболел в поезде и, не доехав до целины, вернулся домой.
— Да утрясли мы твой вопрос, съездишь в порядке исключения, — сказал Стариков, этак небрежно поведя рукой из стороны в сторону. — Считай, что тебе сильно повезло, а то когда бы еще…
Однако вместо того, чтобы порадоваться, я ответил в том духе, что ровным счетом ничего не потерял на целине и, если можно, продолжал бы просиживать штаны за своим столом в отделе прозы. Тем более что в день моего предполагаемого отъезда в редакции ждали Виктора Астафьева, будущего нашего классика, а в то время подававшего большие надежды начинающего писателя. Он жил тогда в Чусовском и частенько наведывался в журнал «Урал». Бывало, направляясь тесным коридорчиком в «главный» кабинет, по пути распахнет по очереди двери наших отделов, помашет рукой: «Ребята, пошли, почитаю новый рассказ!..»
Старикова всерьез огорчила моя реакция: если я не поеду, то деньги, выделенные на эту командировку, пропадут для журнала, будут списаны. Такой был порядок.